Екатерина СеребряковаДвенадцатое Первое сентября
Глава 1
Теплый ветер первого дня осени приятно обдувал лицо и выбивал из прически рыжие локоны. В воздухе пахло чем-то необычным: оранжевой листвой, мелким дождем, первыми заморозками и перелетом птиц. Несмотря на непривычные для сентября двадцать градусов тепла, атмосфера осени преследовала меня повсюду.
Даже сейчас, глядя на еще зеленые деревья, сухую дорогу и людей, одетых в одни только легкие вещи, я осознавала, что наступила осень. Первое сентября с его неизменным праздничным настроением и торжественными линейками во дворах всех школ страны.
Если всего несколько лет назад первый осенний день был для меня началом нового учебного года, усердной работы, то сегодня, второй год подряд, для меня Первое сентября становилось началом работы с детьми.
За три месяца без любимых (не побоюсь этого слова) спиногрызов я совсем разленилась, потеряла форму и былой тонус. Теперь предстояло наверстать упущенное, ведь на моих плечах ответственность за судьбы двадцати четырех детей.
Да, я была молодым педагогом в школе. Мне всегда нравилось работать с детьми, вкладывать в кого-то силы и делиться собственными знаниями. А еще мне нравилась химия с ее опытами, формулами, экспериментами и задачками. Так случилось, что после выпуска эти две любви сложились в мою будущую профессию: учитель химии.
Кто бы мне сказал шесть лет назад, когда я подавала документы в ВУЗ, что, придя на работу, помимо любимых задачек и формул мне дадут кипу документов, ненужных бумаг и отчетов, которые непременно нужно будет сдавать в срок.
А еще дети, которых я собиралась учить, оказались не такими уж и детьми. В свои двадцать пять лет я выглядела их ровесницей, некоторые даже смотрелись старше меня. Сложно, знаете ли, быть авторитетом для них.
Но я справлялась. К тому же работать мне довелось в родной школе, где половина преподавательского коллектива была мне знакома. Добрые женщины и мужчины всегда приходили на помощь и поддерживали меня.
Астахова, че недовольная? раздалось справа от меня.
Коршаков, тише будь, директор говорит.
Ой, я эту речь одиннадцать раз за свою школьную жизнь слышал.
Послушай двенадцатый, строго отрезала я и отошла в сторонку к своему одиннадцатому «а».
Еще одной проблемой молодого педагога было классное руководство. В прошлом году, когда еще зеленым специалистом я только пришла в школу, мне вручили сразу десятый класс.
Не скажу, что я была в полном восторге (читать «скажу, что я была в полном не восторге»), радовало лишь то, что параллельный класс вела моя бывшая учительница Лилия Григорьевна, которая обещала помогать во всем.
Но Лилия Григорьевна, дай бог здоровья ей и ее больному сердцу, не выдержала и года с нерадивыми старшеклассниками. В апреле женщина ушла на заслуженную пенсию, оставив на меня два десятых класса.
За последний учебный месяц я потеряла три килограмма в весе (мне кажется, это были умершие нервные клетки). Еще год в таком ритме я рисковала просто не пережить, поэтому одиннадцатый «б», конечно, отдали другому педагогу.
Но тут возникла еще одна проблема. Проблема кадров в нашем городе! Учителей едва хватало, чтобы вести уроки. А на классное руководство ставить и вовсе было некого. Но тут, хвала небесам, в пятьсот восьмую школу пожаловал новый педагог. Коршаков.
Полин, а ты классный час для своих подготовила? мужчина, пробившись через толпу, нашел меня среди родного одиннадцатого «а».
Конечно подготовила! Они же выпускники, ждут какого-то напутственного слова.
Вечера они ждут, чтобы напиться, Астахова. А твоего напутственного слова ждет только директор для отчетности.
Ты ничего не подготовил, да? даже через темное стекло солнцезащитных очков я видела равнодушный взгляд Коршакова, который так и говорил: «Полин, ты в своем уме? Я тоже жду вечера, чтобы напиться. Какое напутственное слово? Я этим детям могу только напутственный пендаль под жопу дать».
Коршаков был моим бывшим одноклассником. Одиннадцать лет мы проучились вместе. Не скажу, что сидели за одной партой, но было и такое. Никита был кем-то вроде самого крутого парня в школе, мечта всех девчонок. А я. А я была обычной.
Мы общались на уровне «привет» и «пока», помогали друг другу при необходимости (читать «я помогала ему на всех проверочных и контрольных»). Потом поступили в один институтя на учителя химии, а он на русака. Но учиться Коршаков никогда не учился, его отецмэр города в прошломпо своим связям выбивал зачеты для сына.
Так что приход Коршакова в школу стал для меня большой неожиданностью. Честно говоря, от прихода Никиты офигели все и, наверное, в большей степени даже сам Никита.
Я могу дать тебе свой текст, сжалившись, говорю я. Не виноваты, в конце концов, детишки, что у них классный педагог разгильдяй.
Слушай, Поль, давай я тебе своих детей в кабинет притащу, ты им там все скажешь. Какая разница говорить двадцати оболтусам или сорока?
С высоты своих ста шестидесяти сантиметров и небольших каблучков я посмотрела на Коршакова с сожалением и глубоко вздохнула. Если прошлый год с классным руководством помогали мне, то в этом году, видимо, роль няньки ляжет на мои плечи.
На свой классный час приглашается одиннадцатый «а» класс вместе с классный руководителем Астаховой Полиной Ивановной, на весь двор школы раздались бурные аплодисменты, сопровождаемые гиканьем моих подопечных. Что-что, а показательные выступления они любили. Покрасоваться перед всей школойих любимое дело.
В тот день я отработала за двоих. Рассказывала нынешним одиннадцатиклассникам как важен этот год, как многое им предстоит пройти, и сколько еще всего будет ждать их дальше.
Казалось, что выпускники этого года даже ничуть не удивились, что все они собрались передо мной в кабинете химии. Как будто ничего и не изменилось! В конце года проводила классный час для всех них здесь, и в этом году то же самое. Спрашивается, зачем нам Коршаков? Может его зарплату мне отдавать?
Спасибо Полине Ивановне за наставления, за все эти нудные, то есть очень нужные и полезные слова, мужчина только сейчас удосужился встать со стула, снять солнцезащитные очки и обратиться к своим подопечным. А от себя добавлю: давайте в этом году никто не залетит, не спалится с сигаретой на крыльце школы и не разобьет окно.
Никита, они же дети, шикнула я на коллегу. Не обращайте внимания, просто Никита Юрьевич как никто другой знает, что одиннадцатый класспора проблем и приводов в полицию. Правда, Никита Юрьевич?
А вы че учились вместе? раздалось откуда-то с задних парт.
Ага. Одиннадцать лет школы. И даже в институт в один ходили.
Неправда! Я в институт ходила, а ты там появился в день зачисления и в день защиты диплома, по классу прокатился смешок, а мужчина бросил на меня лишь небрежный взгляд, мол, не скрываю своей молодости.
Когда школьники разошлись по домам, я взялась за подаренные цветы. Их сегодня было особенно много, потому что Никита со своего барского плеча отдал свои букеты мне.
Тебе помочь? как ни странно, мужчина не свалил сразу, как только за старшеклассниками захлопнулась дверь, а тактично предложил свои услуги.
Да нет. Я просто цветы раскладываю: какие домой, какие здесь оставлю.
А до дома с цветочками подбросить? Я на колесах, перед моим носом махнули ключами от ауди. Ох уж эти мажорские замашки.
Коршаков, я в школьные годы на твои тачки не велась, думаешь сейчас куплюсь? Говори чего надо.
Да почему сразу надо? возмутился Никита, как будто я сказала что-то из ряда вон выходящее. Хочу помочь. У меня вообще в планах подружиться.
Так, Коршаков, лапша на моих ушах такая же тяжелая как эти цветы. Или снимай лапшу, или помогай с букетами.
Так бы сразу! оживился мужчина, принимая цветы из моих рук, подвезу тебя по старой дружбе.
Мы никогда не дружили, тут же осекла я.
Конечно! Ты ведь была в меня по уши влюблена.
Господи, какое самомнение!
Никита был симпатичным парнем: темно-русые волосы, всегда уложенные на правый бок (не знаю почему, но на левый он не укладывал их ни разу в жизни), крепкое тело, которое он постоянно изнурял на тренировках по волейболу. К тому же ростом Никита вышел с полноценного волейболиста.