Юлькины рассуждения как всегда «очень приятны».
Эта пара дней тянется, словно резина. Я мучаю свой телефон и нервную систему. Даже чтение не спасает.
Проверяю и проверяю сообщения каждый час.
Ничего.
Юлька тоже спрашивает по десять раз на дню, но мне нечем ее порадовать.
А еще так сложно бороться с тошнотой. Особенно, когда хочешь сделать вид, что все в порядке. На работе и в университете.
Слава богу, Даша, следит за фигурой. Ест мало и преимущественно салаты. Но вот все остальные словно сговорились. Никогда не думала, что вокруг так навязчиво пахнет едой. Воздух буквально пропитан ею каждую секунду времени. А еще другими, просто отвратительными запахами. Как я раньше дышала этим воздухом и ничего не замечала?
Да еще Валентина Павловна все время косится. А сегодня вообще разрешает уйти с работы пораньше.
Юлька встречает меня на обновленной машине, и мы едем к ней.
Ну, что? ее первый вопрос, лишь только усаживаюсь в Ауди.
Ничего.
Я так и думала. Что ж, значит, приступаем к плану Б.
Я вздыхаю.
Если честно, я все еще могу отказаться, не силком же Юлька посадит меня в самолет. Но не решаюсь. Мне так хочется снова ЕГО увидеть, просто невыносимо. Ивдруг Юлька права? И он обрадуется?
Так, лететь всего три часа, так что все должно пройти отлично, говорит Юлька, ты сама как?
Нормально.
Особенно, когда поблизости никто ничего не ест, добавляю мысленно.
Ну, хорошо.
Мы заходим на борт. Через двадцать минут мы уже в воздухе. Юля приняла решение лететь вместе со мной, чтобы «держать руку на пульсе».
Ну, Жень, как ты? снова дергает Юлька.
Нормально.
Слава богу.
Я еду как всегда без багажа. Рюкзак беру в салон, из вещей там разные мелочи типа влажных салфеток и книга.
Мне пришлось несколько сменить пристрастия и теперь я читаю преимущественно литературу из серии «Мать и дитя».
Наш отель расположен в получасе от того, в котором живет Бергман, инструктирует Юлька, в Твиттере выложена запись, что в том отеле проходит сейчас конференция по прямым инвестициям. Он там выступает. Ты дождешься окончания и поговоришь с ним.
Хорошо.
Легко сказать, но не так-то легко выполнить.
Хотя первая часть плана проходит без проблем.
На конференцию меня пропускают без лишних слов. Но вот дальше
Сейчас он говорит на английском, я не понимаю и половины слов, но это неважно.
Замираю и время словно возвращается вспять. Снова видеть его, слышать его голос. Это так здорово. Даже несмотря на то, что сердце болезненно сжимается.
Но я не рискну подойти.
Мало того, когда он заканчивает выступление и идет по проходу, прячусь за удачно расположенную тут колонну.
Туплю по страшному.
Да еще от стены отделяется двое мужчин в костюмах и начинают следовать за ним чуть поотстав. Охрана?
У меня не получится, зря только Юля разорилась на поездку.
Начинаю думать о сестре, и она как раз дает о себе знать. Пишет одно сообщение за другим.
Вздыхаю и выхожу в холл.
Вижу через стеклянные двери, как Бергман собирается сесть в машину. Спешу за ним.
Успеваю в последний момент.
Давид Георгиевич.
Мой голос звучит глухо.
Здравствуйте, пытаюсь говорить громче.
Бергман замирает, а потом резко оборачивается. Осматривает меня с головы до ног цепким взглядом.
Те мужчины из зала тут же оказываются рядом и собираются оттеснить меня. Но Бергман делает им знак, и они отстают.
Здравствуйте, почти шепчу.
Здравствуй, Юля.
Тон холодный, отстраненный. Но хотя бы узнал.
Давид Георгиевич, опоздаем, торопит водитель.
Осознание, что он сядет в машину и уедет, а у меня больше не представится возможности к нему подойти, выбивает из ступора.
Ямогу я с вами поговорить?
Он молчит, а я готова умереть на месте. Точно. Вот прямо сейчас, на этом самом тротуаре свалюсь в обморок.
Садись в машину, наконец, отвечает, и тут же устраивается на заднем сиденье Мерседеса представительского класса.
Не веря в происходящее, лезу в салон следом за ним.
Глава 11
Как только оказываюсь на сиденье, мы трогаемся с места.
Осматриваюсь.
Внутри машина роскошна, как и снаружи, и по салону витают очень приятные ароматы. Для меня это важно сейчас, как никогда.
Пытаюсь уместить в голове факт, что мужчина, о котором я думаю дни и ночи напролет, сейчас настолько близко, что руку протяни и дотронешься.
Помимо нас и водителя в машине сидит еще один человек. На переднем пассажирском.
Он передает Бергману какие-то бумаги.
Спасибо, Стефан.
У охранников по всей видимости своя, отдельная машина.
Бергман начинает просматривать бумаги, в мою сторону даже головы не поворачивает.
И как разговаривать с ним в такой обстановке? При посторонних? Да еще о таком важном для меня вопросе?
Как вообще Юлька все это представляла?
Он, похоже уже и не помнит обо мне, а я дура, что повелась на уговоры сестры.
Так о чем ты хотела поговорить, Юля? произносит вдруг Бергман, не отрываясь от своего занятия и все также не поворачивая головы в мою сторону.
Да такерунда. Просто увидела вас на конференции ирешила поздороваться. Но сейчас вижу, что не стоило. Честно говоря, у меня и самой много дел, так чтоне могли бы вы попросить водителя остановить машину? Я хочу выйти.
Бергман, наконец, перестает читать. Отрывает взгляд от бумаг и переводит его на меня. Внимательно смотрит несколько секунд.
Сереж, останови машину, командует.
Все внутри болезненно сжимается.
Ну, вот и поговорили.
Мы проезжаем несколько сотен метров, после чего машина плавно замедляет ход и прижимается к обочине.
Еще одна машина, следующая за нами, повторяет маневр. Как я и думала, охрана держится поблизости.
До свидания, произношу тихо и собираюсь выбраться из салона, как вдруг на моем запястье сжимаются пальцы.
Вздрагиваю.
Мы покурим пока? спрашивает вдруг водитель и Бергман кивает.
Окей, Давид Георгиевич, пять минут в запасе у нас есть.
И он вместе с другим пассажиром, Стефаном, выбирается на улицу.
Мы остаемся одни.
Берман отпускает мою руку, вновь откидывается на сиденье.
Итак тянет медленно.
Я понимаю, что он дает мне возможность сказать все, что хочу, без свидетелей и другой возможности не представится.
Набираю в легкие побольше воздуха.
Я беременна, выпаливаю и замираю.
И тут же накрывает паника. Зря, зря.
Мне ничего от вас не нужно, быстро поправляюсь, просто это слишком важная вещь чтобы скрыть. То есть, для меня важная, не знаю, как для вас. В общем, если у нас будет ребенок, вы, как отец, должны быть в курсе. Наверное. Я не знаю. Ни разу не сталкивалась с подобной ситуацией.
Бергман слушает не перебивая, от этого мне еще сложнее говорить. Что он думает обо всем этом?
Наконец, мой поток «красноречия» иссякает и я замолкаю.
В салоне воцаряется тишина.
Какой срок? спрашивает Бергман.
Пять-шесть недель, тихо выдавливаю.
Очень интересно. Особенно если учесть, что мы предохранялись.
Я молчу.
Что я могу сказать? И все же что-то нужно ответить.
Вроде бы да. Ноя читала, что иногда, очень редкоесть исключения
И вновь замолкаю.
Бергман тяжело вздыхает.
Он по-прежнему на меня не смотрит, взгляд его направлен куда-то вперед.
Буду честен с тобой, Юля.
От одного только начала меня начинает затапливать отчаянием.
Ты мне понравилась в тот раз, сильно понравилась. Но мне нужно было срочно улетать. Я попросил одного из своих помощников узнать о тебе больше. Думал, возможно, ты не откажешься прилететь ко мне в гости, все расходы я, разумеется, отплатил бы. Новыяснилась интересная вещь. Оказывается, у тебя уже есть постоянный мужчина и ты даже собираешься за него замуж.
Что? Этого не может быть? Так понравилась, что снова хотел встретиться? Боже мой, не верю своим ушам. Понравилась?!? Хотел снова увидеть!!!!!
Существует ли на свете что-то, что способно вызвать бОльший шквал положительных эмоций, чем это? Для меня точно нет. Что-то нежное и теплое сосредотачивается в районе солнечного сплетения, а потом стремительно несется по венам, передается всему телу, вызывая чувство небывалой эйфории.