Дейв, стоять,раздается еще один сухой приказ.
Мужчина на полу часто дышит, его грудь тяжело вздымается, глаза метают молнии. Он напуган. Не ожидал.
Я и сама стою, затаив дыхание. Не знаю, что делать. Можно ли уйти в комнату?
ЭТО ЧЕ ТАКОЕ?!мужчина обвиняюще кидает Беркуту свои холостые претензии и сверлит гиганта яростным, ошарашенным взглядом.
Тренируем команды,отвечает тот с улыбкой в голосе.Ты испугался что ли?
Вы Вымужчина поражен и не может найти слов.У тебя совсем чердак протек что ли?
Ну ладно тебе, не дуйся,Беркут даже не скрывает торжествующий оскал. Интересно. Может, он так проучил Арса за что-то?
Кобель чертов!в сердцах заявляет мужчина, обращаясь к спокойно ожидающему в стороне псу.Я тебя никогда больше кормить не стану! Хоть подыхать с голоду будешь, в жизни не подойду!
И у меня возник вопрос. А он сейчас имеет в виду собаку или... Да не-е-ет... Вряд ли это заявление касается хозяина дома.
Да брось. Это просто собака.
Которая меня чуть не сожрала!
Он выполнял приказ. А ты просто под горячую руку попался.
Какой приказ?! Это он ее, что ли, охраняет?!с обвинением ткнул пальцем в мою сторону и поднялся на ноги.Да ну вас! А я ему еще за мазью в аптеку ездил. Неблагодарная псина.
Отвернулся и пошел к выходу.
Не кисни, Арс,Беркут даже не пытается сдержать торжествующую ухмылку.Я просто забыл отозвать его.
Да иди ты.
Мужчина молча взмахнул руками в воздухе и громко хлопнул входной дверью.
Хозяин дома тихо рассмеялся. Вытащил с полки что-то мелкое и тихо присвистнул.
Пес отозвался мгновенно, тут же подбежав к хозяину, и, получив вкусное поощрение, с довольным видом начал хрустеть лакомством.
Дейв, гуляй.
Ты перегибаешь,осуждающе отметил второй гость.Он Дейва вместо тебя выхаживал, когда ты на ногах не стоял.
Сказал же, забыл отозвать его. Отвлекся.
Чувствую на себе твердый мужской взгляд, сверлящий висок.
Поворачиваю голову и сталкиваюсь с горящим янтарным взором.
Глава 10
Беркут едва заметно кивнул головой и подбородком указал в сторону «моей» комнаты. Отдал молчаливый приказ.
И я прекрасно все поняла. Без единого слова. Нужно поскорее уходить. Более того, уверена, это для моего же блага.
Стараясь игнорировать мужские взгляды, быстрым шагом я направилась к себе. И заперла дверь сразу же.
Стены в доме, очевидно, тонкие. Потому что я отчетливо расслышала очередной хлопок дверью. И то, как к двум мужским голосам присоединился третий. Хоть слова вряд ли можно отнести к разборчивым, чувствуется, что напряжения нет. Спокойные тона, размеренные фразы.
Так я просидела взаперти до самого вечера и уже готова лезть на стену от безделья. Сначала я пыталась сделать в комнате небольшую перестановку. Нет, ну пыталась это слишком сильно сказано. Передвинуть массивный комод и крепкую кровать я не смогла бы при всем желании.
А вот поменять расположение вещей НА комоде, переместить старый потертый коврикэто пожалуйста.
Когда начало смеркаться, я с грустью стала наблюдать за заходом солнца. Небо невероятное. Розово-золотой закат на уровне горизонта сменяется уже потемневшими синими красками. Потрясающая картина. Аж дух захватывает.
Перевожу растерянный, грустный взгляд в сторону двери.
Желудок почти прилип к позвоночнику и громко урчит.
Я не привыкла питаться два раза в сутки. Стараюсь есть мелкими порциями, но часто. И пить. Главное правиломинимум полтора литра воды в день. Но здесь, рядом с Беркутом, весь мой жизненный распорядок летит к черту.
Посторонние голоса давно стихли, а я все не решаюсь выйти из комнаты.
Усаживаюсь на подоконник и обхватываю руками колени. Затылком опираюсь об откосы. Нескончаемый поток мыслей вводит меня в состояние транса, когда я уже не чувствую ни холода от стены, ни тепла батареи, не слышу посторонних звуков, не вижу ничего перед собой.
Я здесь. И каждую секунду ощущаю себя легкой добычей. Беззащитной. Слабой. Потерявшейся маленькой девочкой. Но самое страшное не это. Меня даже искать некому, произойди несчастный случай. В ближайшее время даже с работы не позвонят. Потому что я взяла отпуск на две недели. Сил больше не было после трагедии приходить в офис, воодушевленно общаться коллегам и подсчитывать, кто сколько заработал.
Мне кажется, что моя жизнь пуста. В ней нет ничего ценного. Ничего такого, ради чего хочется каждый день просыпаться и счастливо улыбаться своему отражению. Вообще ничего. Незачем идти вперед, превозмогая душевную боль и неподъемное, нескончаемое чувство утраты, да и, чего уж греха таить, жалости к себе.
Папа ушел из семьи, когда я была совсем маленькой. Мамы не стало три месяца назад. А черная печаль обжигающей лавой продолжает периодически укрывать меня с головой.
Парня у меня нет. Родственников тоже, кроме пожилой тетки, которая живет в столице. Искать заботу, тепло и поддержку не у кого.
После гибели мамы я раскисла. Не понимала к чему иду и зачем, что делать. К чему стремиться, чего добиваться. Ничего не хотелось. В моей жизни больше нет самого близкого человечка. Той, которая всегда бы обняла и, несмотря ни на что, смогла бы поддержать. Это ужасное чувство топит меня почти каждый день. Я до сих пор не смирилась с тем, что ее больше нет. Очень больнотерять близких. А вновь учиться «ходить» и жить без нихеще больнее. Потому что горькая утрата нанесла тяжелый удар слишком неожиданно.
Делаю глубокий вдох. Стираю слезу, ощущая влагу на пальцах. И почему-то соленый вкус во рту. Только сейчас до меня доходит осознание, что я безостановочно реву уже не первую минуту, и даже плечи дрожат. А горло схватывают спазмы. Дышать тяжело....
И вдруг раздается негромкий стук по стеклу.
Глава 11
От неожиданности я резко дергаюсь и со страхом впиваюсь взглядом в красивое, мужественное, волевое лицо с темной бородой.
Беркут очень странно смотрит. Как будто ему меня жаль. Сочувствует словно.
Отворачиваюсь. Много ли он может чувствовать? Уверена, его сердце давно уже огрубело, превратившись в самый настоящий камень.
Настойчивый стук раздается вновь. Я смотрю на мужчину сверху вниз и не понимаю, чего он хочет.
И тут слышу едва разборчивое, приглушенное:
Открой.
Понятия не имею, отчего все же слушаюсь его. Тянусь к ручке и поворачиваю ее, чуть приоткрываю форточку.
Выходи во двор.
Это не приказ. Вежливое предложение. Спокойное. И, наверное, без всякого подтекста.
Глаза болят от пролитых слез, чувствую, что и губы слегка опухли. И нос, наверное, красный...
Не хочу,произношу тихий ответ. Не уверена, расслышал Беркут или нет. Поэтому для пущей убедительности отрицательно машу головой.
Дейв по тебе соскучился. И ему пора повязку снимать. Поможешь?
Я недоверчиво уставилась на мужчину, пытаясь понять, в чем подвох. Не сразу осознаю, что не могу отвести взгляд. Смотрю прямо в его бездонные глаза. Они не карие. И не желтые. Не темные и не светлые. Они яркие. Словно янтарные. С темным ободком и частыми вкраплениями коричневого. Я не вижу в них ярости или злости. Жестокости. И даже раздражения нет ни капли.
Так смотрят только очень уверенные в себе люди. Спокойные. Самодостаточные. Такие, которые плюют на мнение окружающих. И которые делают только то, что сами считают правильным.
Захвати с кухни ножницы и какую-нибудь тряпку. Ты видела, где они лежат.
Он ждет моего ответа, а я словно воды в рот набрала. Зачем мне к нему идти? Разве не он хотел поразвлечься с женщиной, а вместо этого привезли меня? Разве не его друзья так грубо, не спрашивая моего мнения, засунули меня в машину? Разве не он удерживает меня здесь силой?
Да, все именно так и есть. Но я, вопреки здравому смыслу, все же слезаю с подоконника.
И куртку мою накинь. У двери на вешалке. Ветер поднимается.
Я порывисто оборачиваюсь, но мужчины уже и след простыл. Тяжело вздыхаю.
В ванне наскоро ополаскиваю лицо холодной водой. Стряхиваю капли с ладоней и пальцев и иду в коридор. Снимаю с крючка огромную серую куртку и надеваю, застегнув молнию.
Зеркал я в доме не заметила. Поэтому выхожу во двор прямо так. Выгляжу, наверное, смешно. Но, а мне-то что?