Ночи были каторгой. Она все вспоминала, вспоминала. Потом ненадолго забываласьи снова лежала без сна. И до наступления утра повторяла, что все кончено, кончено, кончено. Убеждала себя, что Бен уже давно забыл о ней, о любви, о женитьбе, о сексе, даже о ее недоверии и своих обидах.
Кэролайн до такой степени измучила себя мыслями о своей потерянной любви, что не могла ни есть, ни пить. Она уже начинала ненавидеть себя и все, что она делала.
Ее жизнь превратилась в жуткий кошмар, и винить в этом она могла только себя. Надо было срочно что-то предпринять. И никто, кроме нее самой, помочь ей в этой ситуации не мог.
Ты выглядишь ужасно, сказал Эдвард Вейнберг. Я слишком загрузил тебя работой. Надеюсь, причина в этом. Так что возьми две недели отпуска. Съезди на континент, полежи на пляже, отдохни.
Кэролайн хотела отказаться, а потом решила согласиться, но использоваться отпуск по-своему. Необходимо прийти в себя. Мысль о пляже совершенно не прельщала ее. Слишком много свободного времени для размышлений ей ни к чему. Нужна физическая нагрузка.
Окинув взглядом квартиру, Кэролайн взяла куртку и отправилась по магазинам.
Спустя пару часов она вернулась с банками краски, кистями, бутылями и пакетами.
Квартира, которая раньше была для нее только местом для сна, теперь станет настоящим домом.
Как насчет смены обстановки? В двери показалась голова с приглаженными каштановыми волосами. Даниэла Бут, соседка из квартиры напротив. Ты всю неделю трудилась без передышки. Неужели собираешься и в выходные работать? У тебя же все руки будут в мозолях от этих кистей!
Краска теплого абрикосового цвета в корне изменила прихожую, которая раньше была светло-серой. Через приоткрытую дверь гостиной было видно, что там стены тоже стали нежного абрикосового оттенка, только более насыщенного, чем в прихожей.
Нравится? Сидя на корточках, Кэролайн наносила последние мазки на плинтусы.
Она поднялась, и Даниэла ответила:
Очень нравится. Только мне и в голову не приходило, что ты любишь такого рода занятия.
В жизни надо все попробовать, ответила Кэролайн ухмыляющейся подруге. Будешь кофе?
Я бы с удовольствием, но не могу. У меня сейчас стрижка, сообщила Даниэла. А что скажешь насчет сегодняшнего вечера? Мы могли бы сходить в кино, вместе поужинать.
Извини, отклонила предложение Кэролайн. Она не готова к развлечениям. Из нее получится ужасный собеседник. Мне еще нужно поклеить обои в спальне. Отдохнем как-нибудь в другой раз, ладно?
Даниэла уперла руки в бока и с самым серьезным видом заявила:
Кэролайн Харви! Ты самое упрямое в мире создание...
И вдруг ее речь на полуслове оборвал грубый и жесткий голос:
Полностью согласен с этим утверждением.
Бен!
Кэролайн не знала, произнесла ли она его имя вслух, или оно просто пронеслось у нее в голове. В любом случае дыхание у нее остановилось, сердце затихло. Покрасневшая от смущения и удивления Даниэла уставилась на него широко раскрытыми серыми глазами.
И Кэролайн вполне могла понять реакцию подруги. Бен Декстер выглядел потрясающе: под два метра ростом, атлетическая фигура, облаченная в серебристо-серый костюм, аккуратно подстриженные черные-пречерные волосы и темные, как ночь, глаза, обрамленные длинными, густыми ресницами.
И он все еще был зол, отметила Кэролайн, хотя и попытался скрыть это за вежливой улыбкой, обращенной к Даниэле, которая от этого еще больше покраснела и пробубнила что-то вроде: «Ну, ладно, я пойду. Увидимся». За спиной Бена она закатила глаза, улыбнулась и подмигнула Кэролайн, показав два больших пальца.
Могу я войти? Его голос был сладким, как мед, но она чувствовала скрытый горький привкус. Кэролайн дотронулась рукой до жилки на шее, где бешено бился пульс.
Она так мечтала снова оказаться с ним рядом, дотронуться до него, обнятьв своих снах! Но реальность, как всегда, оказалась совсем другой. Бен смотрел на нее так, как будто все, что было между ними, напрочь стерлось из его памяти.
Он уверенно и спокойно прошел мимо нее в гостиную и окинул мимолетным взглядом комнату с мебелью, прикрытой заляпанными краской газетами. Потом обернулся и внимательно изучил Кэролайн. Дешевые широкие джинсы, просторная футболка, запачканная краской, волосы, забранные в хвост, и ненакрашенное лицотакая картина предстала его глазам.
Голова у Кэролайн шла кругом, ноги отказывались повиноваться. Но надо было срочно сказать что-то, лишь бы прервать это невыносимое, затянувшееся молчание. И тогда Бен тоже заговорит, объяснит, что привело его сюда.
Могу я... язык не слушался ее. Кожа покрылась красными пятнами, когда ей все-таки удалось выговорить:Предложить тебе кофе?
Это не визит вежливости. Его голос прозвучал резко и грубо. Напряженный взгляд не отрывался от нее. Прошло довольно много временицелый месяц. Я не использовал средства контрацепции. Хотя, узнав о ваших отношениях с Вейнбергом-младшим, я более чем уверен, что ты принимаешь таблетки.
Лицо его было бесстрастным, однако в глазах ясно читалось презрение.
Так вот, я хочу знать, беременна ты или нет. И если да, мой это ребенок или Вейнберга?
Его губы сложились в подобие улыбки, в которой совершенно отсутствовала радость.
Скажи, что ты не беременна. Тогда я уйду и оставлю тебя в покое. И обещаю больше никогда не появляться на твоем пути.
Кэролайн пошатнулась: последняя надежда рассеялась как дым. Ее губы задрожали, в ушах стоял невыносимый шум. Сколько же болии это после всего того, что она уже пережила! Нет, она этого не вынесет.
Все вокруг резко потемнело, и она почувствовала, что падает.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Откуда-то издалека она услышала голос чертыхающегося Бена. Его лицо, склонившееся над ней, было словно затянуто пеленой. И вообще все выглядело так, как будто чистое майское утро вдруг скрыл густой ноябрьский туман.
Кэролайн тряхнула головой, и окружающая обстановка начала приобретать четкие очертания.
Взяв ее на руки и плечом открывая двери, Бен прошел в спальню.
Нетерпеливо, но молча он скинул рулоны обоев с узкой односпальной кровати и опустил Кэролайн на покрывало.
Лежи и не вставай, четко произнес он. Я сейчас принесу тебе воды.
Она уткнулась лицом в подушку и задрожала. Очень хотелось, чтобы он просто ушел. Куда лучше находиться здесь одной, заставляя себя смириться с тем, что все кончено, а не быть объектом его ярости. Кэролайн не желала, чтобы Бен остался в ее памяти таким: холодным, ненавидящим, осуждающим.
Как, должно быть, он ее презирает!
Возьми.
Кэролайн нехотя оторвала голову от подушки.
Ты упала в обморок, произнес он, когда она взяла стакан обеими руками и дрожащими пальцами поднесла его к губам. Как я понимаю, на ранних этапах беременности это обычное дело.
Сильнейший приступ гнева заставил ее вскочить на кровати. Бледное лицо Кэролайн стало красным, когда она опустила ноги на пол и поставила стакан, чтобы не поддаться искушению швырнуть его в Бена.
Чувство долга привело его сюда. И единственной его целью было узнать, беременна она или нет.
Благородный поступок! Заслуживает похвалы!
Но он еще хотел выяснить, чей это ребенокего или Майкла.
Как это отвратительно и противно!
И как он только может так думать о ней? Как он смеет?
Что, интересно, ты делаешь? спросил Бен, хватая ее за ноги.
Прежде чем Кэролайн успела ответить: «Встаю, чтобы выгнать тебя отсюда», он отправил ее обратно в кровать и сказал:
Тебе необходим отдых. Вид у тебя просто ужасный.
Огромное спасибо за такую откровенность, подумала Кэролайн. Он же, как всегда конечно, был неотразим и недоступен, словно далекая звезда.
И что же ты сделаешь, если я подтвержу свою беременность? спросила она, наблюдая за его реакцией из-под опущенных ресниц.
Женюсь на тебе, если это мой ребенок, и обеспечу ему достойное существование. И при этом никаких чувств и эмоций! Простой ответ на вопрос.
А если он от Майкла? Подстрекаемая гневом и обидой на его невысокое мнение о ней, Кэролайн хотела сполна отплатить Бену за ту боль, которую он ей причинил.
Она видела, как напряглись его скулы. Глубокие складки образовались около сжатых губ. И он процедил сквозь зубы:
Это уже ваши проблемы. Бедолага, похоже, надеется повести тебя к алтарю. Жаль парня. Ведь он еще не знает, что ты не способна на серьезные отношения.
Она увидела презрение в его глазах.
Когда доходит до дела, ты в панике идешь на попятную, оставляя милое прощальное письмо или сваливая всю вину на другого человека. Я-то уж знаю это по собственному опыту. И очень сильно сомневаюсь, что у него хватит сил исправить положение.
А у Бена хватит?
Ее черноволосая головка опустилась. Наполненные слезами глаза ничего не видели. Все, довольно.
Что ж, могу тебя обрадовать: я совершенно точно не беременна. Голос Кэролайн прозвучал холодно и безжизненно. Она опустила тяжелые веки и ждала, пока он захлопнет за собой дверь квартиры. Бен услышал то, что, наверное, принесло ему большое облегчение. Больше его здесь ничто не держало.
Но ни шагов, не стука двери не было слышно. В комнате стояла тишина. И только несколько секунд спустя ее нарушил голос Бена:
К чему же тогда, черт возьми, все эти вопросы? «А что, если он твой, а что, если он Майкла?..»
Кэролайн решилась взглянуть на него.
Он был все такой же злой и раздраженный. Она отвернулась. Сердце громко стучало в груди, и она уткнулась лицом в подушку.
Кэролайн больше не могла это выносить.
Я хотела отплатить тебе за то, что ты отвратительно обо мне думал... устало произнесла она почти шепотом. Злость словно испарилась, оставив в душе только чувство потери. Будто я занималась с тобой любовью, находясь при этом в серьезных отношениях с Майклом Вейнбергом...
И это тебя разозлило, да? В его голосе слышалось что-то похожее на сарказм. Зато теперь ты понимаешь, каково это, когда тебе не доверяют. Когда человек, которого ты любил, считает тебя способным на все возможные грехи и злодеяния.
«Любил». В прошедшем времени. Однозначно. Дверь с табличкой «надежда» захлопнулась навсегда.
Кэролайн села, свесив ноги с кровати. Надо положить конец этому кошмару. И она справится, не так ли?
Да, она никогда не забудет Бена. Глубокая рана на сердце будет долго заживать, но когда-нибудь от нее останется только шрам. И она сможет продолжить работу, ведь это все, что у нее осталось.
Что ж, Кэролайн знала, что делать, с чего начать.
Она вытерла слезы испачканными краской пальцами и произнесла как можно спокойней:
Я тебе не задерживаю. Со мной все в порядке. Не знаю, почему я упала. Она напряженно улыбнулась и пожала плечами. Раньше такого не случалось. Наверное, это из-за запаха краски.
И оттого, что она не могла ни есть, ни спать. И еще оттого, что снова увидела Бена. К этому прибавлялось воскрешение надежды и ее мгновенная смерть. Но этого всего ему знать не следовало.
В таком случае стоит проветрить комнаты. Бен встал и пошел по квартире, распахивая окна. Кэролайн устало поднялась. Он закончит и тогда, это уж наверняка, уйдет. Она почувствовала слабость в коленях, и ей пришлось ухватиться за дверной косяк, когда она добралась до кухни.
Уходи, пожалуйста, молча умоляла она. Мне надо снова начать долгий, медленный процесс выживания.
Бен стоял и осматривал царящий вокруг беспорядок. Повсюду были расставлены открытые банки с краской, растворители, кисти, отмокавшие в специальной нержавеющей банке, тряпки, швабры и прочие инструменты. На столе высыхала пицца, которую Кэролайн заказала уже сто лет назад и не смогла съесть, потому что ее выворачивало от одного вида еды.
Когда мы снова встретились с тобой в галерее Вейнберга, я был готов поспорить на все свое состояние, что ты никогда не снизойдешь до того, чтобы запачкать свои холеные белые ручки.
Конечно, тогда он увидел хладнокровную и знающую свое дело бизнес-леди. И послал ее разгребать хлам на чердаках Лэнгли-Хейс, подумала Кэролайн и молча поздравила его с потрясающей способностью ставить ее на место.
Она пожала плечами и, собрав последние силы, повторила:
Я тебя не задерживаю.
Но Бен проигнорировал ее реплику. Он повернулся к ней спиной, наполнил чайник водой и включил его, оглядываясь в поисках чашек и чайных пакетиков. Потом взял пакет молока, но оттуда вылилось лишь несколько капель. Он выкинул его в мусорное ведро.
Пустой холодильник, нетронутая и уже почти покрывшаяся плесенью пицца... Да, ты явно знаешь, как держать себя в форме.
Бен убрал с небольшого квадратного столика стопку газет, доисторическую пиццу и банки и поставил две чашки чая без молока. Выдвинув два стула, он приказал:
Садись.
Кэролайн повиновалась, потому что так было проще, чем начинать спор, но все же сказала:
Я в состоянии сама за собой поухаживать.
Да, я это уже понял! сухо заметил Бен. Потом чуть тише и мягче добавил:Я не хочу видеть тебя такой: вымотанной, изнуренной.
От этих слов у нее дрогнуло сердце. Но она больше не будет искать тайный смысл там, где его нет. Кэролайн взяла чашку обеими руками и отпила глоток горячего, крепкого чая, потом еще один. Первый раз с тех пор, как они расстались, она почувствовала себя хоть немного лучше.
Понемногу придя в себя, Кэролайн задала вопрос, который не оставлял ее в покое все это время:
Кто отец дочери Мэгги Поп? Ты знаешь?
Ты же решила, что я, напомнил Бен и с отвращением отодвинул чашку. Что было причиной этой гримасы: чай без молока или она? Скорее всего, последнее.
Нет. От ее чашки на столе остался мокрый круг. Кэролайн стала вытирать его пальцем. Ты говорил правду. Я верю тебе и признаю свою ошибку. Когда он, то есть мой отец, сказал, что откупился от тебя, заплатил тебе деньги, чтобы ты уехал и держался от меня подальше, я не поверила ему. Я была уверена, что ты любишь меня. Так же сильно и глубоко, как я любила тебя.
Она стерла ладонью оставшуюся влагу.
Но он, конечно, не сдавался и предложил мне поинтересовваться у Мэгги, кто отец ее ребенка. Наверное, не стоило этого делать. Но пойми, мне было семнадцать лет и мое сердце разрывалось на части. Ты исчез, отец заронил сомнения в моей душе. Ну, а дальше ты знаешь, что она сказала и почему она это сделала. Звучало все очень убедительно.
Кэролайн подняла на него глаза. Бен обжигающим взглядом изучал ее. Она почувствовала огромное облегчение. Даже если он уже и не любит ее, все равно приятно снять тяжесть с души.
Она глубоко вздохнула.
В тот ужасный день, сказав, что не могу выйти за тебя замуж, так как не доверяю тебе, я пошла в деревню, чтобы разыскать Мэгги Поп. Я хотела услышать от нее правду. Настоящую правду, уточнила она. Помнишь, ты мне советовал прислушаться к сердцу? Я именно это и сделала. Сердце подсказывало мне, что ты не лгал. Но оставался вопрос: зачем это понадобилось Мэгги? Я собиралась вытащить из нее все до конца. Но по дороге начался ливень, и я переждала его у Дороти. И потом мы увидели вас: тебя, Мэгги и девочку. Дороти смотрела на вас и говорила об отце ребенка. Ее слова звучали так, будто я знаю его..