Если она любит его до безумия, тогда почему не хватается за первую же возможность жить с ним вместе? Ей вполне по силам сделать все, чтобы стать ему необходимой, разве не так? Она способна незаметно завладеть его сердцем, научить любить еесловом, добиться, чтобы он не смог без нее жить.
Следовательно, можно принять это предложение как чудесный шанс, один из тех, что представляются раз в жизни. Как вызов. Почему бы и нет?..
Бесс заметила опасность как раз вовремя и обуздала суматоху своего воображения, помешав себе погрузиться в фантазии, которые мысленно сама создавала.
Будущее? Каким же будет наше будущее? Об этом я и спрашиваю. Она скомкала салфетку и швырнула ее на стол. Салфетка приземлилась на тарелку с нетронутой едой. Обсудим это сейчас же. Какой смысл медлить?
Зачем затягивать агонию, не зная, что он задумал? Предвидит ли он, что плотское влечение к ней затянется дольше чем на несколько месяцев? Бесс не могла предсказать это даже с помощью записи ходов, о которой рассказывал ей Марк. Как давно это было! И вместе с тем прошло всего несколько недель. Как быстро совершились в ней изменения! С
Льюк молча протянул ей бокал шампанского и откинулся на спинку шезлонга, поставив на стол свою тарелку, которая также осталась нетронутой. Значит, он тоже потерял аппетит. Может, потому, что она предпочла усложнить дело? Потому, что не сразу сорвалась с места, не побежала укладывать вещи, чтобы немедленно перебраться к нему?
К чему такая враждебность, Бесс? Стальные глаза Льюка прищурились, пристально вглядываясь в ее лицо и ожидая ответа. Нервничаешь?
Нет, она не нервничалаона пребывала в агонии. Речь шла о ее будущем счастье, которое Льюк держал в своих холодных, небрежных руках. Внезапно на лбу Бесс выступил пот. Не задумываясь, она одним глотком выпила шампанское и зажала между пальцами тонкую ножку бокала.
Нет, просто любопытствую. И вполне имею на это право.
Льюк иронично улыбнулся, поставил свой полный бокал на стол и подался вперед, вглядываясь в бледное лицо Бесс.
Тебе же известно, что любопытство сгубило кошку. Мы можем убить одним ударом даже двух кошек, но все-таки рискнем.
Каким усталым он выглядит, вдруг подумалось Бесс. Только сейчас она заметила, что лицо Льюка стало изможденным. Бесс уже пожалела о том, что проявила враждебность. Она не могла видеть
Льюка таким.
Итак, ты желаешь знать, как долго, по моему мнению, будут продолжаться наши отношения? осведомился Льюк. Он говорил медленно, словно взвешивая каждое слово, и не спускал с Бесс пристального взгляда. Как же я могу дать тебе ответ, которого не существует? Однажды я уже совершил ошибкуи не намерен повторять ее. Я принес клятву в церкви, вручил свою судьбу Элейн и надеялся, что наш брак продлится всю жизнь. Он быстро и красноречиво развел руками. Если прошлое и дало мне ценный урок, то только в том плане, что ничто не может продолжаться вечно. Голос Льюка прозвучал цинично и опустошенно. Должно быть, он уязвлен до глубины души.
Хочешь рассказать мне, что случилось? спросила Бесс, разорвав тягучее, неловкое молчание, повисшее в жарком полуденном воздухе.
Внезапно сочувствие овладело ею, заставило преодолеть барьер ревности и режущую боль от сознания, что когда-то некой женщине удалось воспламенить в нем любовь и страсть, добиться его преданности. Эту женщину он любил так крепко, что, потеряв ее, вообще утратил способность любить.
Льюк пожал плечами, его глаза потемнели.
Полагаю, ты имеешь право знать об этомхотя бы для того, чтобы понять меня. Видишь ли, Бесс, меня одурачили, обвели вокруг пальца. Ладно, не со мной первым стряслось такое, и, подобно всем остальным, я смог примириться со случившимся.
Мы были женаты всего два года, когда в компании начались неприятности. Крупные неприятности. Мой дядя Карло потерял деньги инвесторов, играя на фондовой бирже, и потерпел колоссальные убытки. Одно время нам казалось, что дело уже ничем не поправить.
Очевидно, Элейн восприняла панику в прессе серьезнее, чем мои заверения, что мы выкарабкаемся. Она обчистила меня, опустошила все общие счета, какие у нас были, и исчезла. Он метнул в сторону Бесс мрачный взгляд, и сила горечи в его голосе потрясла ее. В то время она была беременна. Позднее я узнал, что она избавилась от ребенка. Это был тяжкий ударне бегство жены, не сознание, что ей нужен был не я, а мои деньги, а потеря ребенка.
К тому времени, как она исчезла, наш брак уже начинал распадаться, но я никогда бы не бросил ее, не причинил бы ей боль умышленно. Я дал клятву, вверил себя ей и считал, что обратного пути нет. И еще Господи, Бесс, как я мечтал об этом ребенке!
Острая боль в его t голосе тронула Бесс, как ничто другое. В эту минуту она знала только, что Льюк страдает, что она любит его и должна помочь, утешить его, если сумеет. Порывистым движением поднявшись с места, она встала на колени перед Льюком и взяла его за руки.
О, Лука! Какой негодяйкой оказалась эта женщина! Как она могла так поступить?
Неудивительно, что он так боялся вновь брать на себя ответственность, думала Бесс. Если когда-нибудь он и решится на бракв отдаленном будущем, то просто ради того, чтобы заменить потерянного ребенка.
Но теперь это не имело значения. Бесс все поняла. Ее сердце изнывало от любви и сочувствия, возмущалось поступком бывшей жены Льюка, причиненным ему горем, душевными ранами, которые она так бездумно нанесла ему.
Огромные глаза Бесс наполнились слезами. Одна из них скатилась по щеке, упала на руку Льюка, и это заставило его очнуться от размышлений, поднять голову и приглушить горечь в глазах.
Он мягко произнес:
Не плачь обо мне, сага. Все это случилось очень давно. Тогда я был гораздо моложе, менее циничным, неспособным защититься от такой боли. Но я выдержал, поверь мне.
Протянув руки, он обхватил ладонями талию Бесс и посадил ее к себе на колени, глухо пробормотав:
Я никогда не говорил о прошлом, редко вспоминал о том, как безжалостно она убила нашего ребенка, но ты хотела знать, почему я не желаю загадывать на будущее. Теперь, должно быть, ты все поняла.
Он вгляделся в глаза Бесс, и она молча кивнула, затаив дыхание. Он решительно продолжал:
Ты нужна мнеи знаешь об этом. Когда ты покинула Италию, я убеждал себя, что это к лучшему. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу предложить. Тыпылкая, любящая, великодушная женщина, тебе чуждо коварство. Ты должна иметь все: любовь, преданность, брак, детей, все, что полагается. У меня нет ни малейшего права лишать тебя этих радостей, однако именно так я и поступаю. В его глазах медленно разгоралось пламя, чувственные губы смягчились. Обними меня, сага. Какое бы решение ты ни приняла, я хочу, чтобы сейчас ты была рядом.
В вихре чувств Бесс обвила его руками, склонила голову к нему на плечо, становясь беспомощной и слабой, когда его ладонь нежно пригладила ее волосы, а другая скользнула по телу, дразнящим движением приблизившись к груди.
Дыхание Бесс стало прерывистым и торопливым, а он пробормотал:
Я хочу, чтобы ты была здесь, со мной: в моей жизни, в моем доме, в моей постели. И я знаю, ты тоже этого хочешь.
Передвинувшись выше, его ладонь мягко обхватила ее грудь, и Бесс закрыла глаза, судорожно вздохнув, едва ее плоть отозвалась на ласку. Она чувствовала, как нарастает в нем напряжение, как мелкая дрожь дает ей понять, что сдерживаться он сможет совсем недолго.
Как она могла отвергать его? Как могла отрицать свои желания? Он был воплощением всего, о чем она мечтала, и если ее любовь достаточно сильна и глубока, то разве не пробудит она ответного чувства? Но
Я боюсь, честно прошептала Бесс, обнимая его. Она боялась, что ей никогда не удастся тронуть его сердце, боялась, что наступит время, когда она обнаружит, что стала для него привычкой.
Привычки надоедают, а он должен двигаться вперед. И настанет день, когда он наконец примет решение жениться на какой-нибудь утонченной красавице, которая не моргнув глазом согласится на брак без любви и будет готова подарить ему наследников.
Если Льюк наконец предложит расстаться, сердце Бесс разорвется на мелкие части!
Не бойся, тихо пробормотал он ей на ухо, касаясь языком мочки. Нечестная игра, решила Бесс, но тут же поняла, что она не возражает. Она подставила Льюку губы, и он принялся
покрывать их быстрыми, легкими поцелуями. Все будет хорошо, все будет прекрасно, я обещаю. Я ни в коем случае не стану мешать тебе в делах. Ты только что обнаружила, что способна сделать карьеру, и это очень важно.
Не прекращая целовать ее, он спустился губами по шее Бесс, и она прижалась к нему так крепко, как только смогла. Из ее груди вырвался едва слышный стон. Льюк продолжал низким и страстным голосом, удовлетворенный реакцией Бесс на его поцелуи:
Временами нам придется расставаться. Работа, твоя и моя, ненадолго будет разлучать нас. Мне досадно думать об этом, но мы всегда будем помнить, что вскоре вернемся домой, друг к другу.
Всегда! Он сказал всегда! Возможно, это случайность, но какая разница? Значит, надежда еще не потеряна!
Одно-единственное, чудесное слово, произнесенное в связи с будущими отношениями, открыло Бесс больше, чем понимал сам Льюк!
Его губы переместились к основанию ее горла, ладонями распахнули белый жакет. Бесс томно пошевелилась на коленях Льюка и услышала, как его сердце ускорило бег, а дыхание участилось, когда ее полные груди появились под греховно тонкой дымкой белых кружев.
ЛюбимаяУ него перехватило горло, глаза закрылись как от боли. Сжав руки на талии Бесс, он мягко отстранил ее, заставляя выпрямиться. Старательно запахнув жакет, он спрятал ее тело. Было бы слишком легко взять тебя,
заставить признать, что мы принадлежим друг другу как любовники. Твое тело уже знает это, глухим, подрагивающим голосом объяснил он, но с рассудком труднее справиться. Обещаю: больше я не прикоснусь к тебе, пока ты сама не решишься отдаться мне.
Я уже приняла решение, хрипло прошептала она, обхватив нежными ладонями его любимое лицо и вглядываясь в суровые и прекрасные черты.
И что же? Он затих, пронизывая ее взглядом. Что ты решила, сага?
Она опустила голову, ее глаза затуманились от любви.
Я буду с тобой. Бесс чуть не добавила всегда, но сдержалась: время еще не пришло. Но оно непременно придет. Когда-нибудь ей представится случай договоритьв это Бесс верила твердо.
Долю секунды ей показалось, что Льюк не расслышал, но затем его глаза потемнели от страсти, а хищная улыбка приподняла уголки губ.
Ну, в таком случаеОн завел руку за спину, и, словно по волшебству, спинка шезлонга опустилась. Я слишком жажду тебя, чтобы отнести в постель, которую нам предстоит делить в будущем. Мы займемся любовью прямо здесь, на солнце. Он ловко снял с нее жакет и принялся за пояс юбки. Нас никто не увидит, нам не помешают.
С незначительной помощью Бесс он расстегнул юбку и спустил ее по бедрам, то же он проделал и с колготками.
Потом со стоном зарылся лицом в ее тонкое кружевное белье, спазмы желания сотрясали его сильное тело.
Помоги мне, Бесс помоги мне. Господи, как я хочу тебя!
Нежно, томительно, любя его все сильнее с каждой минутой, наполненной страстью, любя за мужскую беспомощность, Бесс помогала ему, как могла. Она расстегнула его рубашку и спустила ее с мощных плеч, провела пальцами по широкой груди, прежде чем медленно передвинуться ниже, проникнуть под пояс его брюк, продолжая соблазнительное исследование, пока он сбрасывал их, не прекращая яростных поцелуев.
Низким голосом он воскликнул: «Ведьма!»и обратил пытку на нее, срывая оставшуюся одежду, пока она не осталась совершенно нагой под солнцем, ласкающим гибкое тело.
* * *
Сгустились сумерки; они наконец дремотно улыбнулись, глядя друг другу в глаза, и Лука отвел с лица Бесс спутанные волосы.
Ты прекрасна! Я никак не могу насытиться тобой! Но нам пора одеваться, с сожалением добавил он, а затем расплылся в медленной ослепительной улыбке. Мы поможем друг другу. Он провел гибким пальцем по ложбинке между ее грудей. Это займет больше времени, гораздо больше, но будет восхитительно. А потом мы вместе съездим за твоими вещами. Скажем твоей подруге, что ей придется подыскать себе другую соседку.
Бесс медленно выпрямилась и посерьезнела.
Нет, Лука. Я не могу. Его губы сжались.
Ты передумала? воскликнул он и схватил ее за предплечья, впиваясь пальцами в кожу. Нет, ты не можешь так поступить со мной! Ты не сделаешь такое с нами! Я не отпущу тебя!
Нет, едва дыша, отозвалась она. Мерцающие зеленые глаза умоляли его понять. Я не передумала, но всему свое время. После уик-энда я переберусь к тебе, обещаю. Ее голос дрогнул. Бесс цеплялась за немногие оставшиеся у нее принципы. Она нервничала и ничего не могла с собой поделать. Открытое сожительство с любовником было серьезным шагом для женщины, прежде следующей безупречным правилам.
Но нельзя забывать еще об одном, утешала она себя: о верности человеку, которого любишь. А она любила Луку. Больше жизни.
Глаза Луки стали ледяными, и Бесс содрогнулась, не в силах вынести это. Она начала торопливо разбирать свою одежду. Вероятно, Лука считал, что ее охватил запоздалый приступ стыдливости, но, если объяснить ему, в чем дело, он наверняка все поймет.
Промедление, Бесс? холодно спросил он, натягивая рубашку. К чему откладывать то, что мы оба считаем неизбежным?
Ничего я не откладываю! возразила Бесс, запихивая колготки в сумочку и сунув босые ступни в туфли. Но я не могу переехать к тебе, пока не повидаюсь с Томом и не объявлю, что расторгаю помолвку. Он будет в ужасе, если узнает о нас прежде, чем я поговорю с ним. Постарайся это понять.
Лука поднялся, возвышаясь над ней, его взгляд переместился на безымянный палец Бесс.
У тебя была уйма времени, чтобы поговорить с Томом. Так почему ты медлила? Он уставился в лицо Бесс, глаза вспыхнули мрачным подозрением. Не знала, кого выбрать? Он готов жениться на тебе, а янет, в этом все дело? Потому ты и не смогла заставить себя поговорить с ним? И теперь хочешь выиграть время, чтобы решить, кто из нас будет лучшей добычей? Отвечай, Бесс! резко потребовал он. Неужели кольцо и клочок бумаги так много значат для тебя? Больше, чем есть у нас? Такие ловушки могут быть совершенно бесполезными, это известно мне по собственному опыту.
Ничего подобного, в отчаянии прошептала она и потупилась. Тяжесть подозрений Луки гнула ее к земле. Я не хочу ссориться с тобой по этому поводу, попытайся меня понять: я должна поговорить с ним при встрече, а не по телефону.
Ладно! мрачно заявил Лука и, нахмурившись, посмотрел на часы. Я отвезу тебя туда сейчас же. Ты увидишься с ним и все объяснишь сегодня. Мы вернемся обратно еще до полуночи.