Набираю Мирона.
Доктора вызови,командую я и сбрасываю звонок.Идём,подаю ей руку. Естественно, не берет. Сам хватаю ее за запястье и тяну за собой прямиком на второй этаж в ее новую комнату. А могла бы жить в пентхаусе, ходить на работу и беседовать со мной за обедами. Правда не всегда приносит облегчение, иногда она убивает.
ГЛАВА 2
Елизавета
Не помню, как уснула. Меня словно отключило от слабости. Накатила такая усталость, что стало все равно. Мне было плевать, как выглядят этот огромный дом и комната, в которую меня определили.
Просыпаюсь от того, что кто-то меня зовет. Мужской незнакомый голос, но приятный, мягкий, словно извиняющийся за беспокойство.
Открываю глаза и вижу сидящего рядом с кроватью мужчину лет пятидесяти, может, больше. Все плывет, голова кружится, в горле словно сухой песок, не могу сглотнуть. Больно. Дышать трудно, и холодно, несмотря на то, что я под одеялом.
Здравствуйте, Елизавета. Меня зовут Алексей Никитич. Я доктор. Позвольте вас побеспокоить,приятный мужчина. Внушает доверие. Чем-то похож на моего папу. Киваю, потому что сказать ничего не могу. Он приставляет к моей руке электронный градусник и хмурится, когда тот выдает результат.Высокая,констатирует он.Откройте рот,сует палочку, и я закашливаюсь.Все, простите. Послушаю вас,отодвигает одеяло, и я понимаю, что лежу под одеялом в одном белье. Не помню, как раздевалась. Холодный стетоскоп прикасается к груди, и меня трясет еще больше.Глубокий вдох, задержите дыхание.
Следую указаниям доктора, прикрывая глаза. Внутри меня, определённо, много тревоги, кажется, она настолько сконцентрирована, что вылилась в болезнь.
Который час?спрашиваю я, когда доктор закачивает меня слушать.
Полдень,раздается женский голос где-то слева. Поворачиваюсь и вижу жену Романа. Женщина в темно-синем платье, похожем на кимоно, и платке такого же цвета. Улыбается мне, жалость в глазах. Киваю и отворачиваюсь.
Придется взять у вас кровь на анализ,сообщает мне доктор. Пусть делают, что хотят. Какой сервис, доктор на дом, анализы в кровати.
У меня берут кровь, делают какой-то укол, обрабатывают чем-то жгучим горло и оставляют в покое. Закрываю глаза, но уснуть не получается. Все кружится даже с закрытыми глазами.
Что скажете, Алексей Никитич?тихо интересуется Марина.
Острый тонзиллит. Ничего страшного. Организм молодой, справится. Препараты я вам сейчас напишу. Постельный режим, обильное питье. Морсы, компоты, чай с медом и лимоном, отвары ромашки и шалфея. После укола температура спадет, девушка уснет. Будут ухудшениязвоните, я навещу вас послезавтра.
Тонзиллит, а попросту ангина, мне знакома, я с детства ей болею каждый годлюбое переохлаждение или нервы дают о себе знать.
Спасибо,благодарит Марина, и они удаляются.
Я опять засыпаю. Мне даже нравится мое состояние, оно заглушило тревогу и все мысли в голове. Сон спасает. Я совершенно точно уйду из этого дома, когда хватит сил встать с кровати. Никто не имеет права меня здесь держать
Лиза, Лиза!меня вновь кто-то будит, поглаживая по плечу. А я не хочу просыпаться.
Оставьте меня в покое!
Мне и так хорошо.
Елизавета!уже громче, и я понимаю, что это Марина.
Открываю глаза, она сидит рядом со мной и снова мягко улыбается.
Я понимаю, что ты сейчас меня ненавидишь, но нужно выпить лекарства и чай.
Я не хочу,отворачиваюсь от нее и вновь закрываю глаза.
Лиза, ну что ты как ребенок? Кому ты делаешь хуже? Только себе,сама задает вопрос, сама же на него отвечает.Хочешь проваляться в кровати с осложнениями или в больницу загреметь? Поверь мне, здоровье самое ценное, что есть у человека.
Она права, чем дольше я болею, тем больше буду находиться в этом доме. Разворачиваюсь назад, пытаюсь сесть, натягивая одеяло на грудь.
Кто меня раздевал?голос хрипит, больно глотать.
Очевидно, Роман или Тамара.
Тамара?
Это наша прислуга.
Ясно.
Жена Романа вновь приставляет ко мне градусник, измеряя температуру.
Ну вот, уже тридцать семь,сообщает она.Давай переоденемся и поменяем белье, ты пропотела,разговаривает со мной, как с ребёнком.Я тебе принесла пижаму. Не бойся, она новая,указывает на край кровати, где лежит белая пижама, расшитая серебряными цветами. Тут даже домашняя одеждапроизведение искусства. Киваю. Я, и правда, не ребенок, а Марина не моя мама. Встаю.
Где ванная?оглядываюсь, только сейчас замечая обстановку. Комната большая, светлая, в персиковых тонах. Огромная кровать с высокой и мягкой спинкой, банкетка возле кровати, кресла, туалетный столик и пара совершенно одинаковых дверей. На одну из них указывает Марина. Беру пижаму, носки и иду в ванную.
Только не принимай пока душ!кричит мне вслед Марина. Складывается впечатление, что ей было скучно, и Калинин решил завести вторую жену. Плохо так думать, женщина мне помогает, но я уже никому не доверяю. Валерия тоже рассказывала мне, какая я распрекрасная, как мы Калининым подходим друг другу и как я его очаровала. А оказалась любовницей Нет, может, я старомодна, и в этом мире сейчас так модно. Да пусть извращаются, как хотят, но без меня.
Ванная большая, в том же персиковом и белом цвете, с идеально блестящей плиткой, душевой кабиной и каплеобразной ванной. Красиво и дорого, но все это я отмечаю скорее на автомате.
Мне все равно.
Умываюсь, надеваю пижаму, носки, причесываю волосы, нервно дёргая спутанные локоны. Заплетаю косу, чтобы не выглядеть растрёпанной, и долго смотрю на себя в зеркало. Вид действительно больной и удрученный.
Домой хочется.
Очень.
Лиза!в дверь стучит Марина. Выхожу. Постель уже поменяна: свежая белоснежная простынь, бежевые наволочки и пододеяльник. Грязное белье уносит какая-то полноватая женщина, не успеваю ее рассмотреть.
Пей чай, пока не остыл,Марина указывает на тумбу, где на подносе стоят большая чашка, чай и мед.
Спасибо,послушно сажусь на кровать, беру чай. Пахнет ромашкой.
Мед ешь,предлагает Марина.
Где мой телефон?
Наверное, у Романа,пожимает плечами.
Я хочу позвонить подруге. Можно ваш телефон?
На самом деле мне нужна мама, но я не могу с ней поделиться, иначе ее сердце не выдержит.
К сожалению, нет,виновато отвечает Марина, качая головой.Все мои звонки отслеживаются.
Как вы так можете жить?поражаюсь я.
Все мы живем по правилам Калинина.
Как жена может терпеть любовницу и меня?не знаю, как себя назвать.
В каком плане?ухмыляется Марина.Если в интимном, то мне плевать, кого он трахает. Мы давно не спим вместе. И стали холодны друг к другу задолго до развода.
Зачем вы тогда живете вместе?
По желанию Романа Константиновича,иронизирует женщина.Он у нас, знаешь ли, любит ломать и собирать женщин.
Ничего не понимаю,мотаю головой.
Да не нужно тебе это понимать,вздыхает Марина.Ты пей чай, ешь мед и набирайся сил.
Нахожу взглядом на стене часы. Уже полчетвертого.
Выпиваю чай, лекарства и вновь ложусь в кровать, заставляя себя уснуть. Марина уходит. Тишина. Только слышен лай собак за окном. Боже, какие у Калинина страшные, большие собаки. Я видела их вчера ночью. Как волки.
Вот тебе, Лизка, и взрослые, серьёзные мужчины.
Нравится?
Дура
Не помню, как вновь провалилась в сон. Но это даже к лучшему, так время идет быстрее.
Мне снилось, что я плыву в холодной воде. Воды так много, берегов совсем не видно. Словно я посреди океана во время шторма. Накрывает волнами, соленая вода режет глаза, дышать нечем. Плыву, плыву, плыву, а конца и края большой воде нет. Захлёбываюсь, теряя силы, и вот когда накрывает и я начинаю идти ко дну, меня словно выталкивает в реальность.
Резко просыпаюсь, хватаю воздух, закашливаюсь. Дышу.
За окном темно. В комнате полумрак. Поворачиваю голову к источнику тусклого света и сглатываю боль в горле. Горит прикроватный светильник. А немного дальше, в кресле, сидит Калинин. Уставший, но в идеально выглаженной черной рубашке с распахнутым воротом. В руках у него чашка, пахнет свежим кофе.
Как ты себя чувствуешь?так спокойно спрашивает он.