Мою девочку толпа почти что вносит в вагон, собственно, как и меня. Мы неловко протискиваемся к противоположной двери, стараясь дотянуться до поручня, и я будто бы случайно оказываюсь прямо у нее за спиной. Нос приятно щекочет аромат ее духов, наэлектризованные светлые колечки ее локонов липнут к моей черной дубленке и меховой опушке на воротнике. Тепло ее тела, согретого норкой прекрасной выделки, проникает сквозь толстые слои зимней одежды и вызывает целый ворох пошлых мыслей. Не подумайте, я не извращенец, но адреналин от опасности, которой я подвергаю себя в такие моменты, и близость красивой девушки делают свое дело и чувствительно бьют по яйцам. Когда имею дело с такими миленькими клиентками, у меня почти всегда эрекция.
Поезд слегка дергается, и я наваливаюсь на нее чуть сильнее, чем реально требовалось, чтобы удержать равновесие. Она даже ненадолго отвлекается от переписки в VK на iPhone и слегка поворачивает голову, чтобы посмотреть, что за увалень посмел потревожить Ее Высочество. Я на голову выше нее, так что видит она лишь мое плечо, а чтобы увидеть лицо, нужно быть чуть смелее и поднять вверх глаза. Бесцеремонно наблюдаю, как она на автомате прокручивает на экране чью-то ленту, причем уже явно начинает нервничать, так как при любом покачивании поезда наши тела чувствительно притираются друг к другу. Я замечаю, как начинает алеть ее ушко и щечка, и, чтобы окончательно выбить ее из колеи, протягиваю правую руку к поручню, чтобы слегка ее приобнять. Попалась, мышка! Девушка обеспокоенно вертит головой, но не видит спасения. Наши руки держатся за один поручень, и я намеренно делаю так, что они соприкасаются. Наконец она не выдерживает, резко поворачивается ко мне боком и поднимает лицо.
Момент истины, моя девочка.
На пару мгновений ее глаза смотрят в мои гневно и с вызовом, зрачки тут же расширяются, но затем взгляд ее смягчается, пробегает по моим волосам, опускается на мои губы, очерчивает линии скул, подбородка, шеи, снова возвращается к глазам, и невысказанная грубость так и не вылетает из ее соблазнительного ротика.
Извините, обезоруживающе улыбаюсь я. Я не нарочно.
Ничего страшного, поспешно мотает головой она.
Хотя нет. Вру, тут же нагло ухмыляюсь я и слегка закусываю нижнюю губу. Я все специально подстроил, чтобы Вас соблазнить.
Как приятно иметь дело с честным соблазнителем, не теряется она и очень мило смеется, часто хлопая ресничками. Красотки всегда с готовностью принимают признания как должное.
Поезд дергается, и на этот раз я уже открыто придерживаю ее рукой, слегка разворачивая к себе лицом. Она, конечно, из приличия пытается отстраниться, но я этого не позволяю.
Будет очень нагло, если я срочно попрошу у Вас номер телефона? слегка склонив на бок голову, я заглядываю ей в лицо. Дело в том, что мне выходить на следующей станции, а я не уверен, что смогу спокойно просидеть в офисе весь день, зная, что меня отшила такая красотка. Наверняка нагрублю клиентам, наделаю кучу ошибок в отчетах, задержусь на обеде и в итоге получу пару выговоров от начальства.
Ну как тут не сжалиться вся пылая, но не теряя достоинства, весело шутит моя богатенькая принцесска, и голос ее теплеет с каждым словом, потому что я буквально пожираю взглядом ее губки и облизываюсь. Плюс семь, девятьсот три, семьсот четырнадцать, сорок четыре, четырнадцать, взволнованно диктует она.
Крутой номер. Запомню. Я уже успел рассказать, что у меня феноменальная память на цифры? меня одаривают чарующей улыбкой в ответ и легким взлетом бровей с мягким упреком. А имя?
Надя.
Надежда Вы знаете, что надеждаэто то, чем никогда нельзя пресытиться?
Теперь буду знать, тает она, но поезд уже замедляет свой ход перед остановкой, и нам пора прощаться. Моя рука, туго обтянутая тонкой эластичной перчаткой, как раз выныривает из ее модной сумочки с увесистым кожаным кошельком и исчезает в кармане моей дубленки.
Позвоню тебе сегодня вечером, обещаю я очень доверительно и отворачиваюсь. Двери открываются, и я начинаю пробираться к выходу, снова смешиваясь с толпой. Только в этот момент какой-то отвратительный грубый голос прерывает всю эту идиллию, и чья-то железная рука стискивает мертвой хваткой рукав моей дубленки, удерживая меня на месте в неумолимом людском потоке.
А ну стой, сволочь! рявкает голос. Девушка, этот урод у Вас только что кошелек из сумки вытащил!
С ума сошли?! неподдельно возмущаюсь я и дергаю изо всех сил руку. Вырваться сразу не удается, но я дергаюсь еще сильнее, распихивая в стороны незадачливых пассажиров и совершая мощный рывок ко все еще открытым дверям поезда.
Осторожно, двери закрываются, сообщает приятный женский голос. У меня еще есть 23 секунды, и этого оказывается достаточно, чтобы я выбрался на платформу до того, как за спиной со стуком сдвинулись двери. Оглядываюсь и мельком успеваю заметить растерянное лицо своей жертвы. Прости, куколка, нам могло бы быть очень хорошо вместе, но какой-то козел все испортил. Мысленно ставлю черные крестики на Таганке и на Павелецкой на полгода. Делаю пару шагов и чувствую, что ноги предательски дрожат, а сердце колотится как у зайчишки, попавшегося в капкан. Медленно выдыхаю, продолжая волочить ноги, воровато стреляю глазами по окрестности, но никому нет до меня дела. Собираюсь с силами, крепко сжимая в кармане свою добычу, расслабляюсь и тут же врезаюсь в чью-то каменную тушу, вдруг выросшую на моем пути.
Даже не думай сбежать, скотина! вопит туша и хватает меня за грудки, оттесняя в сторону и вдавливая спиной в мраморную колонну. Ого, вот это силища! Аж в глазах потемнело.
Ты че, больной! зло выплевываю ему в рожу и пытаюсь вырваться.
Пасть закрой! И давай двигай. Я тебя не выпущу, пока не сдам в полицию. Так что даже не думай брыкаться, чмошник. Громила грубо разворачивает меня, нещадно жамкая в своих лапищах мою многострадальную дубленку, между прочим фирменную и совсем не дешевую, хоть и купленную в дисконте. К тому же еще и чмошником назвал! Я фигею с этого парня! Он вообще не думает, что я тоже могу выйти из себя? Получив еще один тычок в спину, делаю шаг вперед, хотя на самом деле принимаю удобную стойку с упором на левую ногу, резко разворачиваюсь и со всего маху бью этого придурка в морду. Кажется, даже замечаю, как из подбитого глаза летят искры, но любоваться этим фейерверком времени особо нет, поэтому, как только чувствую, что его тиски разжались, толкаю его в грудь и развиваю максимальную скорость, возможную в этом малоуправляемом человеческом стаде. Конечно, приходится поработать локтями, и это мало кому нравится.
Тот хрен с горы, кажется, упал после моего удара и толчка, но уже поднялся и понесся за мной вдогонку. Вот же упертый, зараза! Чертов супермен! Кое-как продираюсь к эскалатору сквозь пинки и недовольные окрики, но на нем уже включаю вторую космическую и взлетаю вверх по ступеням, чертыхаясь и матерясь про себя, как пьяный матрос. Наверху притормаживаю, перевожу дыхание и оглядываюсь. Ну ни фига себе! Этот псих не отстает! Дался я ему бывают же такие борцы за правду Через турникеты прохожу без всякой спешки, чтобы не привлечь к себе внимание контролеров и сотрудников полиции, которых на кольцевых станциях сейчас развелось как тараканов, не говоря уже о вокзалах. Слава богу, что инстинкт воришки сам вывел меня к противоположному выходу с Павелецкой, не к Павелецкому вокзалу, а на Зацепский Вал. Жаль, что расцвет моей воровской карьеры не пришелся на времена, когда в метро работали лишь безобидные бабули.
Как только оказываюсь в переходе, натягиваю на голову капюшон с широкой опушкой и прячу лицо от камер. Иду быстро, но на бег перехожу только на ступеньках на выходе в город. Черта с два я сдамся этому маньяку! На улице пускаюсь во всю прыть, даже не оглядываясь, пока не сворачиваю в ближайший переулок. Там на ходу стягиваю с себя черную дубленку, выворачиваю ее наизнанку и снова натягиваю светлым мехом наружу. Тот еще видок, но мне сейчас не до мелких деталей. Из кармана, теперь уже внутреннего, вытягиваю украденный кошелек, раскрываю в трепетном предвкушении. Бинго! Тридцать кусков! Спасибо, любовь моя, Надежда! Целую купюры и снова прячу в карман, а кошелек выбрасываю в ближайшую мусорную урну. Перчатки наконец-то можно снять. После всей этой беготни с меня льет в три ручья, но на морозе дышать легко и приятно. Кутаюсь в свой охренительно модный «полушубок», слабо надеясь, что на гея я все-таки не смахиваю. Хотя какая разница? Лишь бы пронесло! Давненько у меня не было такой веселенькой предпраздничной вылазки. Откуда только этот урод взялся? У самого рожа за решетку просится. На миг закрываю глаза, выдыхаю, разворачиваюсь и смело иду в обратном направлении. Переулок немноголюден, и до следующего поворота не скоро, так что лучше уж встретиться с врагом лицом к лицу, чем сверкая пятками. Едва ли он меня узнает. Главное наглости побольше.