С того рокового дня прошло уже три года. Однако ужас и безысходная горечь не стали меньше. И не важно, что Джессика не была в тот день во Франции на трассе и не видела аварию своими глазами, не видела, во что превратилась машина, как горел взорвавшийся мотор Телевидение показало аварию во всех подробностях. Фотографии с места катастрофы появились во всех газетах и журналах.
Тогда Джессику поддержали семья и друзья. Они оградили ее от назойливого внимания журналистов, помогли выстоять и справиться с неизбывной болью. Два месяца она не появлялась на публике. Но потом снова вышла на подиум, прекрасно осознавая, что телевизионщики, газетчики и фотографы пристально наблюдают за каждым ее движением, за каждой вымученной улыбкой, за каждым выражением лицавысматривают видимые признаки печали и горя, ждут, что она не выдержит и сорвется.
Некоторые даже пытались намеренно спровоцировать этот срыв. Но Джессика ни разу не дрогнула. И только самые близкие люди знали, каких усилий ей стоят непринужденное поведение на публике и беззаботные ослепительные улыбки.
Представляю, как вам было трудно
Джессика не могла даже сказать ему, что не нуждается в его жалости, потому что жалости в его словах не было. Было простое человеческое понимание и сочувствие.
Хотите чего-нибудь выпить? Еще чаю? Кофе? Или чего-то покрепче?
Николас улыбнулся с неожиданной теплотой.
Мне действительно надо идти
Джессика поднялась с кресла и направилась к выходу.
Почему вы меня боитесь? Неужели я такой страшный?
Если он хотел смутить ее своим вопросом, то ему это удалось.
Страхпонятие неоднозначное. Оно может значить все, что угодно. Джессика медленно обернулась и настороженно заглянула Николасу в глаза. Да, она действительно его боялась. Но она скорее умрет, чем покажет ему свой страх. Джессика вызывающе задрала подбородок.
Я нисколько вас не боюсь.
Она вдруг поняла, что не может отвести взгляд. У нее возникло неприятное чувство, что Николас смотрит ей прямо в душу и видит все ее сокровенные тайны.
Господи, что же это такое? Она ведь сразу поняла, что с этим мужчиной лучше не связываться, что надо бежать от него без оглядки. Уходи, твердила она себе, как заклинание, немедленно уходи.
Николас улыбнулся, и в его глазах вспыхнули искорки смеха.
Хорошо.
Почему хорошо? нахмурилась Джессика.
Николас секунду помедлил. Он знал, что слова, которые он сейчас скажет, наверняка отпугнут ее, но все равно решил их сказать:
Потому что ты мне очень нравишься. И я хочу тебя
Он протянул руку и очень бережно и осторожно провел пальцем по ее щеке.
Это легкое прикосновение обожгло ее, словно огонь. По всему телу разлилась томная слабость. И это очень ей не понравилось. Не понравилось именно тем, что это было приятно.
Смятые простыни и разгоряченные тела? Джессике с трудом удавалось сохранять насмешливый тон. Взгляд Николаса проникал ей в самую душу, завораживал, прожигал насквозь. Она резко вскинула голову и отступила на шаг. Я не из тех, кого интересуют развлечения на одну ночь.
Дерзость и страсть. Эта женщина нравилась Николасу все больше и больше. Он хотел ее всю, без остатка, и знал, что она будет сопротивляться ему до последнего.
Я тоже не из тех.
Когда он это сказал, Джессику пробрал какой-то странный озноб. Она не знала, что с ней творится. Этот мужчина был для нее загадкой. Только-только она начинала составлять о нем какое-то более-менее четкое представление, как он тут же открывался перед ней совсем с другой, неожиданной стороны.
Николас отметил, что у нее очень выразительные глаза. В них отражалось все, что происходило в ее душе. И сейчас он видел неприятие и страх. Его это задевало, даже бесило. Но ничего. Он умеет ждать. Искушение обнять ее, притянуть к себе и поцеловать так, чтобы она сразу прочувствовала в полной мере всю неистовую силу его желания, было почти неодолимым. Но он знал, что торопиться не стоит. У него еще будет возможность с ней сблизиться. И он твердо намеревался сделать все, чтобы такая возможность ему представилась.
Джессика молча развернулась и направилась к выходу. Она не оглядывалась, но знала, что Николас идет следом.
Уже в дверях она повернулась к нему, собираясь просто попрощаться, но вместо этого вдруг спросила, неожиданно для себя самой:
А что вы делали в супермаркете, если у вас есть экономка, которая наверняка сама ходит по магазинам?
Он мог бы придумать любой невинный ответ, но предпочел сказать правду:
Хотел увидеть вас еще раз.
Перед такой откровенностью Джессика несколько растерялась. Ее как будто накрыло жаркой волной. Это было волнующе и приятно. И в то же время тревожно и страшно.
Спокойной ночи, выдавила она и едва ли не бегом выбежала из квартиры.
Джессика слегка успокоилась только тогда, когда села к себе в машину. Она с такой силой вцепилась в руль, что у нее побелели костяшки пальцев. Черт бы побрал этого Николаса Гроуди! Он незваным гостем ворвался в ее жизнь и, похоже, претендует на то, чтобы стать для нее отнюдь не случайным знакомым. А ей это вовсе не нужно.
У Джессики ужасно разболелась голова. Она себя чувствовала абсолютно разбитой. Больше всего ей хотелось бросить машину и пройтись пешком по свежему воздуху. Но она все же доехала до дома, поставила машину в гараж и поднялась к себе.
Первым делом она приняла прохладный душ. Потом налила большой бокал ледяной минералки и устроилась на диване перед телевизором. Она рассеянно переключала программы, честно пытаясь сосредоточиться на том, что происходило на экране. Но ей никак не удавалось отключиться от мыслей о Николасе Гроуди.
Похоже, этот мужчина крепко ее зацепил.
В тот вечер Джессика долго не могла заснуть, а когда наконец сон пришел, ей приснился Антонио. Во сне он улыбнулся ей, помахал рукой, опустил защитное стекло гоночного шлема, сел в машину и поехал на старт последней в своей жизни гонки.
Она проснулась в слезах.
Когда Джессика ушла, Николас еще долго стоял у окна, глядя на город в ночных огнях. Эта женщина никак не шла у него из головы.
В тот вечер он долго не мог заснуть. Впрочем, спать не хотелось. Ему нравилось лежать в темноте и думать о Джессике. Он пытался продумать стратегию, как завоевать ее, понимая, что с такой женщиной надо действовать наверняка, не полагаясь на случай.
Завтра он позвонит Родерику Адамсу и попытается узнать у Салли расписание мероприятий Джессики.
Николас привык всегда добиваться своего.
Глава третья
Следующие несколько дней Джессика полностью посвятила приятному ничегонеделанию и общению с друзьями и близкими. Она ходила по магазинам, плавала в море, читала книжки, которые давно собиралась прочесть, но до которых раньше не доходили руки. В какой-то из этих дней она обедала с отцом в их любимом маленьком ресторанчике неподалеку от его работы.
Как поживает Мелани? поинтересовалась она.
У Джессики давно возникло стойкое ощущение, что вторая жена отца немного ревнует его к ней. Поэтому их отношения с Мелани были слегка натянутые, хотя и достаточно приятельские.
Замечательно, отозвался отец с искренней теплотой и любовью в голосе.
Эта женщина действительно сделала его счастливым, и за это Джессика готова была ей простить почти все.
А как дела у Изабеллы и Стива? Джессика очень дружила с детьми Мелани от первого брака, относилась к ним, как к родным сестре и брату, и они тоже любили ее как родную сестру. Нам обязательно надо встретиться.
Может быть, прямо сегодня вечером? оживился отец. Изабелла буквально вчера прикупила роскошное вечернее платье, которое ей не терпится показать. А Стив специально приобрел костюм, достойный, по его словам, того, чтобы сопроводить в нем свою знаменитую на весь мир сестру в какой-нибудь шикарный ресторан, где, если ему повезет, некий дотошный фотограф сделает снимок, который появится в утренней газете. Что-то типа «Известная топ-модель отдыхает в кругу семьи». И тогда Стив сможет уже с полным правом выпендриваться перед девушками у себя в университете.
Джессика от души рассмеялась.
Тогда, как я понимаю, мне тоже надо будет надеть что-нибудь сногсшибательное?