Наставник для девственницы - Alexander Maximoff

Alexander MaximoffНаставник для девственницы

В последних классах школы с ним случился прямо-таки гормональный нокаут: всегда тихий и замкнутый мальчик в одночасье стал яркой и буйной «зажигалкой» с экспрессивным и провокационным поведением. Впрочем, для него самого это прошло абсолютно незаметно: год-два перехода воспринимались тогда, как десять. Но весь новый временный характер как ветром сдуло, лишь только он встретился с ней. В жаркий южный майский день он ехал на велосипеде к приятелю и, уже подъезжая к цели, догнал белоснежный девчачий складной «Стелс» с маленькими двадцатидюймовыми колёсами. Когда вы встречаете девчонку на велосипеде, вы ожидаете увидеть короткие шорты-велосипедки, топик и кедики. Так? Но этим конём управляла исключительно фантастическая девушка: белое, приталенное под грудь, платье с широким воздушным подолом делало её похожей на героиню рыцарских романов, копна распущенных каштановых волос ниспадала тяжёлым водопадом почти до самого багажника. Было даже странно, почему она не сидит в седле амазонкой. Удивительное видение мелькало катафотами педалей квартала два, а потом вдруг свернуло в какой-то переулок. Через пару часов, выходя от приятеля, он всё продолжал думать о ней, терзая себя тем, что не решился свернуть следом и не познакомился. «Но что бы я сказал?»  ему всегда казалось крайне пошлым подходить и кадрить на улице, как обычно делали его приятели. «Нужно всё-таки съездить до того переулка, может быть, она ещё где-то там»,  решил он, хотя на самом деле давно с тоской понимал: шанс бесповоротно и навсегда упущен. «Чего ты, как дурак! Ты же её фактически не видел: только платье да волосы. Будешь искать, и даже если найдёшь, обязательно окажется баба Яга какая-нибудь!» Не замечая ничего вокруг, он задумчиво спускался по ступенькам, пока не повернул с пролёта на площадку второго этажа. Чуть ниже, между этажами, у батареи отдыхал тот самый белый конь, а рядом, напротив окна, как и раньше, спиной, и всё в том же белоснежном платье стояла его хозяйка и, склонив голову, расчёсывала запутавшиеся от встречного ветра густые каштановые локоны, а заходящее солнце просвечивало сквозь них рыжино́й. Это было настолько невозможно, что ноги сами собой остановились. Она услышала шаги и повернулась в пол-оборота  мелькнул носик, пухлые губки  и сразу потеряв интерес, отвернулась обратно. Он ещё миг постоял ошеломлённый на верхней ступеньке лестничного марша и в растерянности присел на лестницу, внимательно рассматривая солнце сквозь её волосы. Не слыша шагов, она оглянулась опять и, похоже, забеспокоилась. Когда, завершив туалет, она испуганно обернулась снова, он всё сидел и заворожённо смотрел на неё. Он совсем не выглядел страшным, и она спросила:

 Не боишься сидеть на холодных ступеньках?  он задумчиво глядел в её глубокие карие глаза и, казалось, не слышал.

 Простудишься ведь

 Что?

 Я говорю, тебе не холодно?

 Нет

 А ты как будто не слышишь

 Я не слышал правда я думал

 Думал? О чём же ты думал?  она улыбнулась, заранее предполагая ответ.

 О тебе Ты такая волшебная Как ты здесь оказалась?

 Я?!  она вспыхнула,  Я живу здесь А почему именно «волшебная»?..

 Просто я ехал за тобой И потерял А теперь хотел ехать искать А ты тут

 А, это твой велосипед внизу пристёгнут?..

 Да

 А зачем меня искать?

 Я не знаю Я не могу Я попозже расскажу  мялся и мялся и, наконец,  Давай прокатимся?  выкрутился он.

 Я вообще подругу ждала У меня скоро день рождения Договаривались съездить тут Но она чего-то не идёт

* * *

В день рождения он позвонил и предупредил, что заедет. По пути завернув в цветочный магазин, купил шикарный букет, и вскоре стоял перед дверью в страшном волнении. Она открыла в очень странном наряде: на ней был чёрный шифоновый пеньюар, совершенно немыслимый на школьнице: сквозь почти прозрачную материю было видно практически всё. Дыхание перехватило, и он, изо всех сил стараясь не смотреть на её грудку, сжатую чёрным бюстгальтером и выпирающую в вырезе пеньюара, скомканно произнёс своё поздравление. Она спокойно поблагодарила, как будто ходить в таком виде было для неё самым обычным делом. Это по прошествии времени он узнал, что пеньюар  мамин, и что она специально собиралась его поразить, а в тот момент он временно лишился способности здраво рассуждать о чём-либо и, как баран, сидел за кухонным столиком и наблюдал, как она набирает воду и по очереди в раковине обрезает большими ножницами каждую розу, прежде чем установить в вазу. А посмотреть было на что. Роскошные волосы, поймавшие его в капкан, убраны в огромный узел на голове, и не закрывают спину. Поэтому всё перед глазами: и худенькие лопатки с чёрной кружевной полоской лифчика под ними, и умопомрачительно тонкая талия, и немного угловатые девичьи бёдра, и венерины ямочки над ажурной резинкой чёрных трусиков, обтягивающих ещё мальчишеские круглые ягодицы, и длинные стройные ноги, и магнитом притягивающий взор просвет меж ними. Они молчали. Она позвоночником чувствовала его скользящий взгляд. Когда создание икебаны подходило к концу, он срывающимся голосом неожиданно для самого себя сказал:

 Юля, я тебя люблю

Она помедлила, обрезала следующий стебель и подвела черту:

 Какая в этом возрасте может быть любовь?..

Он бы мог возразить многое. И что семнадцать  возраст вполне себе И очень даже может И разная И очень сильная Но язык присох к горлу, и он промолчал. Сглотнув, он поднялся и пошёл в прихожую. Объяснение состоялось: она ему отказала Она не вышла следом, оставшись стоять у раковины и держа последнюю, семнадцатую розу, на которую незаметно капали слёзы. Он понял, что она попросту не хочет его видеть. Уже собираясь открыть дверь, он приметил на полочке розовый приоткрытый рюкзачок, в котором виднелась «Литература» за 7 класс. Скорее сам себе машинально пробормотал:

 Рюкзак тут розовый Сестрёнка, что ли, есть

И расслышал негромкое:

 Нет Это мой

* * *

«Сколько ей? Так Мне семнадцать, одиннадцатый класс. Шестнадцать  десятый, пятнадцать  девятый, восьмой  четырнадцать, седьмой То есть ей вот сейчас тринадцать исполнилось?! А когда мы познакомились, двенадцать было?! Но этого не может быть Она же взрослая!.. И что теперь делать Это же педофилия какая-то А если я с ней Нет, это невозможно Но я А если бы она согласилась Брось, она же тебе уже отказала Но какая же она Забудь!.. Это нельзя! Вообще. Это детский сад практически Какой детский сад?! Ты её грудь видел?? А сзади  У-у-у-у!  не могу об этом думать Вот и не думай лучше!.. Такое бывает У тебя в классе помнишь?.. Да, эти две кобылы Ага! А как они через козла прыгали Ха-ха Своими сиськами Точно! Ну и вот Что делать?.. Забыть. Я же не могу Ну не забывай А живи так, будто забыл Тоска Ну ты же раньше любил тоску Да. Ну и живи себе Тоска»

И тоска настала, заполнив почти полностью следующие несколько лет его жизни

* * *

Много позже как-то раз он приехал после сессии на лето в родной город. Сначала он вовсе и не собирался звонить, но потом не выдержал. У неё совсем недавно был день рождения, и он запоздало поздравил её и предложил покататься, как раньше. За несколько дней они исколесили полгорода. Теперь она больше не надевала длинного платья, а почему-то ездила в коротеньких шортиках и топе. Однажды он пригласил её погулять так, без велосипеда, пешком. Она явилась в короткой плиссированной юбочке и спортивной этажной маечке. Они гуляли по старому городу и у мороженщицы купили два воздушных шарика, и бродили с ними по стенам белой крепости. Им было весело и беззаботно. Впоследствии, продолжая болтать ни о чём, он проводил её домой, где она накормила его бутербродами, задорно рассказывая, как они на даче прыгают в воду.

 Там нет ни причалов, ни мостков, прыгать неоткуда!

 И с чего вы прыгаете?

 Если парней двое, то с замка́. Знаешь, вот так складываешь

 Знаю-знаю

 А если один, то с колен.

 Как это, «с колен»?

 Смотри: встаёшь,  она поставила его около дивана,  приседаешь, замо́к на колени клади, я становлюсь вот так тебе в замо́к ногой и отталкиваюсь вверх и назад и, типа, прыгаю.