Почему бы и нет - Елена Стриж

Внимание!

В книге присутствуют описания эротического и сексуального характера.

Часть 1

1. Нет, он не придет

 Ольга Михайловна?

Сегодня была суббота. Она полдня провозилась с домашними делами, после сбегала в магазин и теперь готовила голубцы по рецепту ее мамы.

 Да,  открыв дверь незнакомому человеку, ответила она.

Мужчина был какой-то странный, ему лет сорок или даже больше. Как только он увидел ее, сразу опустил взгляд вниз, словно что-то натворил.

 Слушаю вас. Что-то хотели?  Оля подумала, что это сосед сверху, те вчера весь вечер плясали, наверное, что-то праздновали, вот и пришел извиняться.

 Я с работы,он замялся, вытащил пачку сигарет и зачем-то открыл ее.  У нас произошло ЧП.

 А вы кто?  Оля постаралась понять, что нужно мужчине.

 Максим Васильевич,  и, немного помолчав, добавил.  Веселов.

 Могу чем-то помочь?

 Ваш муж, он в больнице

Вадим вышел на работу. До нового года надо сдать восемь этажей строящейся гостиницы. У него, как у молодого инженера, было не так уж много обязанностей, пока не доверяли. Но Вадим старался, понимал, что от первого задания зависит его дальнейшая карьера. Выходных не было, кран работал почти круглые сутки, подвозили бетон, кирпичи, ящики с проводами и трубами. Сегодня не его смена, но Вадим должен был проверить, как идет работа по укладке кабеля.

Что-то взвизгнуло, словно порвалась струна на гитаре, этот звук был ему знаком. Еще когда подрабатывал на сервере в студенческие годы, тогда они вытаскивали завалившийся на бок трактор. Два КАМАЗа, подцепив, пытались вытянуть из клейкой глины железного монстра. Трос не выдержал и, взвизгнув, лопнул.

Вадим ничего не успел понять, за стеной что-то грохнуло, к потолку взлетели ящики с инструментами, а после, как шрапнель, полетели куски битого кирпича. Удар, страх, боль, а после наступили чернота и эта боль, что пронизывала все тело.

 Что-то серьезное?  спросила Оля у мужчины, тот тяжело кивнул головой.

 Его отвезли в больницу.

 Ну, он к вечеру придет?

Еще когда Вадим проходил практику, случайно наступил на доску, в которой кверху торчал гвоздь. После того случая он почти месяц хромал, вот и сейчас она подумала, что произошло что-то подобное.

 Нет, он не придет.

 Нет?

 Он в больнице

 Что случилось? Опять наступил на гвоздь?

 Нет, но, наверное, вам лучше поехать со мной.

 Да, сейчас, проходите.

Оля впустила в дом мужчину, пошла на кухню, посмотрела, как пыхтят ее голубцы. Подумала сделать огонь тише, ведь через час все равно вернется, но не решилась оставлять плиту включенной и выключила ее. Пока ехали, Оля молчала, смотрела на людей, машины, подумала о муже. Наверное, опять будет расстроен, а ведь они хотели завтра сходить в кино. Лишь только когда подъехали к больнице и вошли в широкое фойе, Оля почувствовала, что что-то не ладно. В этом здании одновременно царила смерть, боль и счастье от того, что ты еще жив.

 Нам в реанимацию,  сказал Максим Валерьевич женщине, которая сидела за стойкой.

 Куда нам?  переспросила Оля и поняла, что произошло что-то ужасное.

 Его отправили туда. Идемте, надо надеть бахилы. Давайте я помогу, вот халат, а ветровку, наверное, лучше сдать

Он что-то еще говорил, но Оля уже не слышала его, в висках барабанило, а в мыслях крутились самые страшные предположения.

 Нам куда?  заикаясь, переспросила она.

 На третий этаж, реанимация там.

 Реанимация?

 Да, идемте.

 Что с ним?

 Я не знаю, честно, не знаю. Мне позвонили, врачи еще ничего не сказали. На стройке произошла авария, он не должен был там находиться

 Что с ним?  семеня за мужчиной, опять спросила Оля.

 Идемте.

Поднявшись на третий этаж, они попали в какой-то иной, параллельный мир. Тишина. Вот что поразило Олю. Полная тишина, ни музыки, ни шума, даже их шаги, и те тонули в коридоре. Максим Валерьевич обратился к дежурной, их направили в другой конец здания.

 Надо подождать и успокоиться,  сказал он, а сам вскочил и, вытащив из кармана пачку сигарет, опять открыл ее, но тут же спрятал обратно.

Оля помнила, как ее отец бросал курить. Так же нервничал, то достанет из ящика пачку, то спрячет. Мама хотела все их выбросить, но он не разрешил, сказал, что это не поможет, пусть лежат как напоминание. Тогда он, словно наркоман в ломке, метался по квартире, и только спорт смог его отвлечь.

Она познакомилась с Вадимом на вечеринке у Иры.

 Смотри, какой мальчик. И представляешь, он свободный,  шептала ей на ушко Ирина.  Ну же, не теряй время, а то уведут.

С Ириной Оля была знакома уже четыре года, студенческая жизнь быстро сводит людей. Кто-то сразу отсеивается, а такие, как Ирина, наоборотостаются надолго. Оля не хотела ни с кем встречаться, как-то было не до этого, скоро диплом.

 Кажется, мы тут одни белые вороны,  сказал он и, не спрашивая ее, подсел рядом.

 Похоже на то.

И правда, все были парами. Марина с Виктором Буровым, а Мухина Света с Димой, Ира со своим Стасом.

 Может, притворимся, что знакомы?  предложил он.

Оля внимательно посмотрела на юношу. «А он, впрочем, ничего»,  оценивая его внешность, голос и манеру поведения, сказала она себе.

2. Звенящий звук смерти

К ним никто не вышел. Оля стала нервничать и пошла к дежурной, но оттуда ее отправили обратно, сказав, что идет операция.

 Операция?  чуть ли не взвизгнула она и побежала к Веселову, которому, похоже, было не до веселья.  Он на операции,  заявила Оля.  Что случилось? Говорите.

 Я не знаю. У нас за двадцать лет на производстве почти не было травм. Крановщик задел за балку, она выбила крепления, сорвались шарниры, что выступали страховкой для лесов. Не знаю точно, что было, но его придавило. Сразу вызвали скорую.

 Придавило,  ее руки затряслись, в глазах потемнело и, шаря рукой, она с трудом нащупала диванчик. Сев на него, стала слушать гул, что нарастал в ушах. Казалось, что на тебя мчится поезд, еще немного и он

 Все хорошо?

 Нет,  сквозь тошноту ответила Оля и провела ладонью по вспотевшему лбу.

 Я сейчас воды принесу, сейчас

Шаги мужчины затихли.

 Придавило,  тихо прошептала Оля, и ей стало страшно.

Она не представляла свою жизнь без Вадима. После того вечера у Ирины они еще несколько раз встретились, а потом понеслось, словно на горках. Хочешь остановиться, но не можешь. Оля знала, что полюбила его. Пела, кричала, читала стихи, не могла спать по ночам, все время думала о нем. Он тоже по-детски влюбился, хотели пожениться, но его мама была против, мол, пока не получит диплом, и речи не может быть. И тогда они тайком расписались и уже как факт сообщили родителям.

 Ольга Михайловна, слышите меня?  она подняла глаза и посмотрела на мужчину, который протягивал ей пластиковый стакан с водой.  Вот, возьмите.

Оля сделала глоток, совершенно безвкусная вода. «Странно,  подумала она.  Из крана дома, там вкус металла, а в общаге запах хлорки. А вот в деревне, где ее дедушка набирал из колодца, там сладкая».

 Спасибо.

 Это Егорыч.

 Здравствуйте,  сказала Оля, посмотрев на мужчину, он теребил в руках край халата.

 Он крановщик.

 Извините,  сразу сказал Егорыч,  зацепил, там узкий проем в шахту, опускал генератор и зацепил.

 Да, да,  тихо ответила она,  значит, вы крановщик?

 Да, я не хотел, понимаете, я

 Понимаю.

Оля не знала, что сказать, ей стало одиноко, словно очутилась на голой скале посреди моря. Крановщик еще что-то говорил, но она его не слушала, а только видела перед собой лицо Вадима. Оля непроизвольно улыбнулась и спросила у Веселова:

 А когда его выпишут?

 Не знаю. Не знаю,  еще раз повторил он и, взяв ее руку, осторожно сказал.  Говорят, что это серьезно.

 Не шутите так.

Она знала, что с ее мужем ничего серьезного не могло произойти. С ним вообще ничего не происходило, разве что тот гвоздь в доске. Зимой все болели, а он нет, за всю жизнь не лежал в больнице. А когда пришлось проходить врачей, чтобы устроиться на работу, так его карточку не могли найти, потому что после армии он ее так и не завел.