Настоящая Шени с сожалением захлопнула блокнот: если бы все было так просто!
Подержанный «Мирал-3005»портативный, малогабаритный, для работы с небольшими объектамиона купила после того, как уронила поддон с уже расписанными праздничными чашками. Если диагностика покажет, что некоторых фрагментов не хватает, можно будет втолковать Джасперу, что отреставрировать вазу без исходной голограммы высокого разрешениядохлый номер.
Поднявшись на «этажерку», Шени взяла в автомате арендный жетон и села в свободный аэрокар. Жила она в пригороде, в многоэтажке с отличным видом на Элакуанкос. Две крохотных светлых комнаты, санузел с мозаичными стенами, громадный полукруглый балкон, маленькая кухня. Ей там нравилось, только работать негде, поэтому студию пришлось искать на стороне. Годные помещения сдавались на соседних улицах, но тут случилась выставка молодых художников на Межзвездном Дизайнерском Форуме и встреча с тем парнем, который залип на ее рисунках, и Шени решилаэто знак, надо снять студию около Краденого канала.
Просидела дома до позднего вечера: смотрела в сети информацию по могндоэфрийским декоративным вазам. Этой информации океан, десятки направлений, сотни стилей, для энбоно из сословия Живущих-в-Прохладе создать свой уникальный художественный стильдело чести, об этом рассказывал профессор Тлемлелх, тоже принадлежавший к числу Живущих-в-Прохладе.
Снимков такой же или похожей вазы найти не удалось. Упаковав «Мирал» в рюкзак, она полетела обратночерез темное воздушное море, кишащее разноцветными огоньками, над окутанным сиянием старым городом. В небе светили обе луны, розовая Ашеле и жемчужно-белая Готэ, одна на ущербе, другая чуть-чуть не дозрела до полнолуния.
Прежде чем выйти из «этажерки», Шени достала из рюкзака мобильный видеоспутник. Этот район считался криминогенным, хотя она еще ни разу не попадала здесь в неприятности.
До Сайвак-блочау десять минут быстрым шагом. В подъезде пахло сигаретным дымом и супом из морской капусты. Перед дверью Шени прикоснулась к браслету-пульту и выключила опустившийся на ладонь спутник. Он записывает и непрерывно передает в удаленную базу все, что с ней происходит, но в студии, где Джаспер и ваза, посторонние наблюдатели ей ни к чему.
В квартире было темно и пусто. Шени с порога почувствовала, что кроме нее никого здесь нет.
Ушел. Спасибо, что хотя бы дверь за собой закрыл. Но почему-то ушел босиком: его разношенные кроссовки стояли посреди прихожей, от них пахло противогрибковым препаратом.
Ощущение, что в квартире кроме нее ни души, не исчезло. И дыхания Джаспера не слышно.
В студии темень, Шени обо что-то запнуласьсвой рюкзак он тоже оставил?!и включила малый свет. Ну да, ушел, кресло уже успело принять исходную форму. А за креслом что-то громоздится...
В первую секунду до нее не дошло, что это Джасперего же здесь нет... Потом осознала, что это все-таки он лежит на полу, но в то же время его как будто нет. До сих пор ей не приходилось видеть вблизи покойников, только на похоронах отошедших в мир иной родственников из клана Чил, а чтобы вот такв первый раз.
Шени тяжело уселась на пол и прислонилась к стене. Рюкзак за спиной мешал. Как на автомате, вытащила телефон, нажала на кнопку вызова полиции.
Меддиагност выдал заключение, что смерть наступила из-за паралича дыхательного центрав результате совокупного воздействия стимулятора мозговой активности «Антидарвин-премиум» и критической для организма дозы наркотического вещества, название которого ни о чем Шени не говорило.
Отправив тело в морг, патрульные записали объяснения Шениролл Чил Амари: старый знакомый, вместе учились, зашел в гости, попросился посидеть у нее в студии, а ей надо было домой, и когда она вернулась, он уже не дышал. Ей посоветовали вызывать в таких случаях «скорую помощь», а не оставлять человека без присмотра. Девушка пришибленно соглашалась: так и надо было сделать, она ведь заметила, что Джаспер неважно себя чувствует. Наконец они ушли, забрав с собой пластиковый контейнер с его рюкзаком и кроссовками.
Выключив свет, Шени подняла жалюзиа то совсем невыносимои настежь распахнула окна, впуская в студию разноцветную тропическую ночь. Устроилась на полу у стенки, подтянув колени к подбородку: надо успокоиться, а потом лучше домой И только теперь спохватиласьваза-то осталась у нее, в тайнике за тумбой!
Преломляясь в раздробленном стекле, свет окрашивался во все оттенки изумруда и нефрита, болотных зарослей, морской волны, и на белой стене дрожали зеленоватые солнечные зайчики. Золотистое, розовое и фиолетовоебледным радужным фоном, главенствует зеленый спектр лярнийского светила. Шени до сих пор не поняла, каким образом неизвестный мастер этого добился. Ваза не желала раскрывать свои секреты и как будто насмехалась над нейвполне в духе Живущих-в-Прохладе.
Надо посмотреть, как она выглядит в лучах солнца на закате. Явку в полицию тогда придется отложить до завтра... Но можно объяснить это стрессовым состоянием после вчерашнего инцидента. Завтра, с утра пораньше. И лучше не в полициютам хватает народа из клана Чил, среди родственников пойдут разговоры, что Шениролл Чил Амари путается с кем попало и взяла на хранение краденую вещь, так недолго и заказчиков на чашки растерятьа в филиал Космопола. Ваза инопланетная, поэтому логично будет сдать ее в представительство галактической правоохранительной организации.
В камеру «Мирала-3005» ваза поместилась, хотя Шени опасалась, что не влезет. Когда программа выдала результат, девушка озадаченно нахмурилась.
Обнаружены множественные повреждениятрещины в стекле; предположительно, при выполнении последней по времени реставрации фрагменты были собраны в ошибочном порядке; отсутствия каких-либо фрагментов не наблюдается; рекомендуется провести углубленную диагностику на профессиональной аппаратуре с дополнительными функциями.
Пусть Шени не собиралась заниматься реставрацией, и с вазой она завтра утром расстанется, все равно было досадно. Похоже на головоломку, и ответ вроде бы лежит на поверхности, но в то же время ускользает от понимания. Без диагноста ясно, что осколки склеены неправильно, однако при этом они идеально состыкованы, «Мирал» не обнаружил ни одного зазорапочему?
В лучах вечернего солнца ваза была еще прекрасней, чем при дневном свете: прохладный хрустально-зеленый мир, потаенная глубь омута, пронизанная, словно перламутровая раковина, фиолетовыми, розовыми, золотистыми переливами.
Эта красота вызывала тревожное ощущениенеобъяснимое, если не всматриваться в искаженные трещинами рисунки, и острое, как физическая боль, когда всмотришься. Катастрофа, которая даже не надвигается, а уже нанесла удар.
Запертое в стеклянных гранях время застыло, словно вязкий мёд, но еще есть шансы спасти этот зыбкий раздробленный мирдля этого надо вернуть ему гармонию, собрав осколки в правильном порядке.
Шени помотала головой, стряхивая наваждение. Ваза просит о помощиэто уже глюки начинаются... Хотя она, в отличие от Джаспера, никакой опасной дряни не употребляла.
Это всего лишь неодушевленный предмет.
Да, но произведение искусствавсегда нечто большее, чем неодушевленный предмет.
Она с сожалением вздохнула, потом фыркнула: похоже на киношную сцену романтического прощания! Убрала вазу в прозрачный защитный футляр, включила поле. Глазок индикатора на поцарапанном основании два раза мигнул, но все-таки зажегся. Перед тем как спрятать футляр в коробку из-под чайника, посмотрела в последний рази решила, что смогла бы, пожалуй, ее отреставрировать. Почти наверняка смогла бы.
Для этого надо не только видеть вазу, как объект, но и воспринимать ее, как нахлынувшую волну, во всей совокупности ощущений и впечатлений. Обычно это чувство возникало у Шени, когда ее сильно захватывал процесс рисования. Здесь предстоит не нарисовать, а сложить мозаику из осколков с готовым рисунком, но принцип тот же, и самое главноеона уже почувствовала , какой ваза должна быть. Среди осколков есть идентичные по формевероятно, это обусловлено особенностями неоднородного стеклаи криворукий подельник Джаспера второпях поменял их местами. А она могла бы Но завтра утром она полетит в Кеодос, отнесет вазу куда следует и чистосердечно выложит все, что знает об этой истории.