Можно сказать, что и сейчас пьетри, объединившийся душами с землянином, больше преследовал меркантильные цели, чем руководствовался истинно родственными чувствами. Дело в том, что до воны Игнат Павлович работал в областном центре, на небольшой фабрике «Ювелирторга», ювелиром. Грамотным, уважаемым, ценнейшим был специалистом. Ну и как-то косвенно попал в противоправную деятельность начальства фабрики. Загребли тогда всех, начались допросы, стал светить срок, пусть и не большой. А тут война. Вот Игнат и воспользовался этим, сразу записавшись добровольцем, тем самым как бы нивелируя свою провинность.
В первые же месяцы боевых действий красноармеец Шульга лишился ступни, и был списан в тыл. Не захотел дальше жить в городе, разочаровавшись в своей профессии, а вернулся на малую родину, на этот самый хутор, который достался жене от её деда. Вот с тех пор тут и трудился, попутно увеличивая своё семейство. Только за последние пять лет жена ещё двоих родила, и стало деток восемь. Да плюс её родители, пусть и престарелые, зато вполне справно помогавшие по хозяйству личным участием и добрым советом.
То есть скучать им не приходилось, все пахали, как положено. Разве что два старших сына и дочь, уже превысившие возраст в шестнадцать и пятнадцать лет соответственно, всё больше и больше рвались хотя бы в посёлок, в тот же клуб, на те же танцы, в то же кино. Про районный город и про областной центрвообще речи не шло. Для них они являлись местами сказочными, людными и недосягаемыми, и когда в общем разговоре Санька проговорился, что ближе к вечеру отправится вместе с одноклассницей Бельских в главный город области, они вначале не поверили:
На мотоцикле?!
И батя разрешил?!
И ты ездить умеешь?!
А ОРУДовцев не боишься?!
Пришлось терпеливо объяснять:
Как видите: на нём. Разрешил. Очень хорошо умею. Не боюсь. И вообще
Так хоть меня с собой возьми! воскликнула в отчаянии самая старшая кузина. Какой-то сопливой Насте можно, а мне
Но-но! строго оборвал её Александр. Ты на мою будущую жену напраслину не гони. Она самая красивая во всей стране!. Да И даже в целом мире
Дядька на такой пассаж озадаченно крякнул, удивляясь:
Зачем тогда вообще рассказал, куда едешь? Мои спиногрызы теперь от зависти всю плешь проедят! Ведь давно им обещаю, что тоже мотоцикл куплю. Или машину
Потому и рассказал, дядя Игнат, что пассажиром в люльке ты с нами поедешь. Дело есть! глянув по сторонам, добавил:Серьёзное! Очень. И многозначительно посмотрел на остальных.
Ну, младшие дети, сразу спрыгнули, двинувшись в сторону оставленного за воротами мотоцикла. Старики, как сидели на завалинке, нежась под солнцем, там и остались. А вот старшие «мужики», наоборот стали усаживаться удобнее. Мол, без нас в мире ничего не решится. Пришлось главе семьи и на них глянуть соответственно, затем и на жену, держащую на руках годовалую дочку прикрикнуть:
Могла бы уже на стол в доме накрыть. Или здесь Племяш, небось, голодный-то? Да и обедать скоро! когда они остались под навесом только одни, угрюмо пробурчал:Ну, рассказывай, чего натворил?
Я-то? искренне удивился парень. Ха! Да с этим всё в порядке. Разве что по мордам надавал некоторым хулиганистым особям. Но то такое, совсем неважное А вот по старым твоим связям, вопрос есть: остались они у тебя среди коллег-ювелиров? Причём среди таких, которые честные, не запятнаны сотрудничеством с уголовниками или с ОГПУ?
А тебе зачем? ещё более нахмурился Игнат Павлович. Очень он не любил вспоминать о своей прежней работе. Считал, что из-за каких-то тварей у него вся жизнь пошла наперекосяк. Хотя своё дело ювелира-огранщика очень любил потому и злился.
Зачем? засомневался Киллайд. Со своими умениями внушить что угодно и практически кому угодно, он и сам мог отыскать нужных людей, используя даже самых скользких прохиндеев. Но на это уйдёт лишнее время. Мало того, он хотел, чтобы намечаемые подвижки с драгоценностями возглавил именно родной дядька. Потому и начал издалека:Вначале я тебе расскажу, чем сейчас отец занимается
Ну и поведал, какие проблемы у Фёдора Павловича в мехавтоколонне, какие сведения попали к нему в руки по поводу многочисленных преступников в округе, и как это всё должно изменить духовный климат области в положительную сторону. И уже непосредственно из областного центра ниточки улучшений потянутся в соседние города и непосредственно в столицу. Сжато давал сведения, коротко, саму суть.
Но дядя Игнат, будучи превосходно подкован в политических течениях и дрязгах внутри страны, вычленил самое главное из этих сказок:
Не получится! Так просто политруки и партийные бонзы власть не отдадут. В крови утопят всех, кто ратует за справедливость и потребует полного самоуправления народных масс на местах. Сразу поймут, что очень скоро станут ненужными отбросами общества.
А вдруг получится? ухмыльнулся Александр. Да если ещё наш самый главный правильно расставит нужные приоритеты? он-то знал, что Сталин так и собирался сделать в пятьдесят третьем, но не успел. И если раньше начать, то может всё и сложится?
Ну разве что, - скривился в сомнении дядька, тут же вспоминая о возрасте племянника:.Но то такое, не твоего детского ума дело! Ты лучше конкретно говори: что от меня надо?
Хорошо. Вот тебе конкретика. Нужны огромные средства для проведения и проталкивания преобразований. Этораз. Второе: нужны драгоценности для дачи взяток. Третье: также золотишко и бриллианты сгодятся для подставы некоторых, особо упоротых политруков, как ты их называешь. Ну и последнее, самое банальное: любые средства должны работать и приносить пользу.
Так э-э-э пожертвования нужны, что ли? Игнат Павлович дома ничего не имел из золота, кроме двух обручальных колец. Всё остальное давно сдал в помощь фронту. И у моих знакомых вряд ли
Никаких пожертвований! Наоборот, за работу вашу, будет расчёт именно в благородном металле. Если всё удачно сложится в стране, то впоследствии эти «наградные» официально можно оформить. А суть в том, что есть точные сведения о местонахождении нескольких крупных кладов и десятка более мелких. Даже опись приблизительная имеется: где, чего и сколько. Вот тебе, со своими проверенными друзьями и придётся заняться изъятием, инвентаризацией, реставрацией и дальнейшим распределением найденных сокровищ. Потому что самвряд ли справишься.
После такого заявления, минуты две царила полная тишина. Дядя Игнат блестя глазами, сердито сопел носом, сдерживая себя от ругательств, а то и от попытки наказания зарвавшегося племянника. Теперь он не сомневался, что над ним жестоко шутят. Или попросту издеваются.
Потому и начал с присвистом:
Тебе сколько лет, щенок?!.. Что ты себе позволяешь?!..
Ох, дядя Игнат! Какой же ты недоверчивый! воскликнул Киллайд, одновременно посылая на собеседника волну успокоения. Но я тебя хоть раз в жизни обманывал?..
Было! вскипел инвалид. Когда с моими спиногрызами мои костыли куда-то спрятал! А потом клялся, что не знаешь!
У-у-у! рассмеялся парень, Ты бы ещё вспомнил, как я четырёхлетний у тебя папиросы стащил! Ха-ха! и тут же резко посерьёзнел:А чтобы не быть голословным, мы с тобой прямо сегодня, прямо сейчас, пойдём и откопаем самый ближайший клад. Этот тот, который из «мелких». До него всего десять минут пехом.
И опять дядька пялился на племянника выпученными глазами, не в силах понять:
Как это?.. Где это?..
Пришлось объяснять:
Хутор этот раньше принадлежал леснику графа Воронцова. То есть деду твоей уважаемой супруги. А дорогаидёт дальше в лес, хоть и заросла вконец, и доходит через восемьсот метров до бывшей охотничьей заимки. Вот там управляющий графа и спрятал в 17-ом году фамильные драгоценности Воронцовых. Ну и сам почти сразу погиб после того. Но некое с планом письмецо для потомков оставил, оно и попало, скажем так, в мои руки. И мы с тобой сейчас это буржуинское добро на пользу нашим начинаниям и реквизируем.
Говорить, что клад нашли в ХХI веке во время прокладки линии электропередач, Киллайд и не подумал. Хватит пока и ссылки на некое письмо.
Конечно, после таких конкретных слов, Игнат Павлович сомневаться не перестал. Но понимал, как человек действия, что проверитьмного времени не займёт. А потому скомандовал, срываясь с места: