Так что прими успокоительное, Фэри, и давай работать. Если меня перестанут прерывать, я все объясню.
— Мы действительно должны выслушать доктора Фиске — хотя бы из вежливости, Фаринджер, — сказала одна из членов совета, элегантная, подтянутая женщина. У нее была прекрасная, классическая фигура, которой женщина была обязана явно не пластической хирургии. Черные волнистые волосы красиво обрамляли сужающееся к подбородку сердцевидное лицо; даже цвет униформы Компании не мог испортить впечатления от фарфоровой белизны ее кожи и небесной лазури глаз. Косметики на ее лице практически не было, а единственным намеком на высокий ранг женщины были ее серьги — огненные камни в экзотической оправе. Мармион де Ревер Алджемен добилась столь большой должности и составила себе состояние тем, что “выслушивала людей”. — Пожалуй, я вполне могу представить себе планету, которая знает, чего она хочет, а чего — нет! Высокая степень чувствительности...
Женщина поставила локти на стол и положила подбородок на руки.
— Кроме того, у Вита не бывает скучных отчетов.
Она посмотрела по сторонам, но, поскольку остальные участники беседы находились в разных офисах, нельзя было сказать, смотрит ли она на кого-то, кто находится рядом с ней, или на кого-то из слушателей.
— Ни капли скуки, Марми, — широко улыбаясь, заверил Фиске-старший. — Торкель послал мне срочный вызов и сообщил, что в процессе терраформирования произошел сбой. Мы использовали схему Б, которая никогда прежде не давала сбоев, а потому я решил, что будет достаточно простой корректировки. Конечно, мне хотелось поприсутствовать...
— Да-да, все мы знаем, что эту программу разработал твой дед, — нетерпеливо прищелкнув пальцами, с досадой проговорил Болл.
— Дело в том, мой нетерпеливый друг, что не произошло никакого сбоя. Разве что мы будем рассматривать как сбой эволюционное развитие совершенно необыкновенной природы. — Доктор Фиске произнес последние слова с триумфом; Яна видела, что многие ее друзья кивают, соглашаясь, а на их лицах читается явное облегчение.
— Я что, что-то пропустил? — переспросил Болл. — Ты что, все-таки нашел способ добыть необходимые нам минералы? Или, может, обнаружил пропавших членов групп?
— Нет, но выживший член одной из этих групп, сделавший совершенно поразительное открытие, присутствует здесь, в этой комнате. Доктор Метаксос!
— Мистер Болл. — Франсиско Метаксос кивнул в сторону центрального экрана. Его волосы были снежно-белыми, однако в остальном он выглядел гораздо моложе, чем когда его нашли, — почти что на свои сорок с чем-то лет. Когда же Яна увидела его впервые, ей подумалось, что ему должно быть лет семьдесят. Единственное, что с тех пор так и не изменилось в нем, — это цвет волос. По словам Диего, когда его отец приземлился на Сурс, волосы у него были такими же черными.
Мармион Алджемен внезапно расцвела и улыбке:
— Фрэнк! Мы слышали, что ты....
— Так оно и было, — улыбнувшись в ответ, сказал Метаксос. — Но, как это обычно и бывает с болезнями, как только выяснилась причина моей, мне прописали необходимое лечение, так что теперь со мной все в порядке.
— Почему здесь все говорят загадками? — почти умоляюще спросил Болл.
— Если позволите, сэр, — встрял в разговор Торкель, — думаю, я сумею объяснить. Похоже, все мы, включая и меня самого, находились под влиянием массового гипноза. Во власти иллюзии. Это иллюзия, кажущаяся совершенно реальной и бесспорной. Под ее действием человек уверен в том, что этот терраформированный кусок камня, на котором мы сейчас находимся, в действительности является разумным существом. Разумеется, это невозможно, все это мистические бредни, однако, уверяю вас, достоверность иллюзии просто исключительна.