- Во блин, старый я стал для такой физкультуры! Я еле дышал. - Надо бросать курить, а то сдохну вот так, посреди болота!
- Все тихо, за нами никто не пошел.
- Так там не проехать ни на чем! Я сплюнул, и глотнув из фляги, сказал - дальше шагом, вперед. Фрицы нас здорово стесняли, я выдохся, хотя мы тренируемся, а их уже давно тащили наши бойцы.
Вернулись мы с рассветом, мне сразу пришлось идти на доклад. Парни сдали на руки особистам немцев, и пошли спать.
- Вернулись? - спросил капитан.
- Так точно! - я видел, что капитан явно недоволен.
- Ну и делов вы наделали, товарищ сержант! Весь фронт на уши поставили!
- Когда это мы успели?
- А ты не дерзи! - раздался голос из угла землянки. Больно разговорчивый!
- Виноват! - товарищ политрук! Просто не понял, что я такого натворил!
- Разберемся!
- Вас послали тихо разведать пути подхода к позициям противника, а вы занялись самодеятельностью! Теперь противник нас опередил, немцы начали наступление, а у нас войска не готовы к обороне! Мы же должны были наступать!
- Преступная халатность, решили, что вас не тронет никто, разведчики.
- Даже мысли такой не было! Я уже боялся вообще рот открывать. Разрешите обратиться к товарищу капитану, товарищ политрук?
- Что мало наговорил? Особист не унимался.
- Товарищ политрук, да вы немцев допросите, они рассказали, что утром будет наступление восьмой танковой дивизии вермахта. Именно на наши позиции. Они уже знали о наших планах, т.к. к сожалению, взяли наших разведчиков, которые ходили до меня. Этот разводящий фельдфебель, сам участвовал в их задержании. Мы уже собирались нестись во весь опор обратно, но мне лично стало интересно, что они в болотах делают? Ну а когда узнали про эшелон и топливо, решили его сжечь, чтобы немцев поосадить. Куда они без топлива? Думаю, что они и полезли то только для того, чтобы попытаться у нас разжиться бензином. Просто у них его больше нет, там было очень, ну очень много бочек. Чтобы столько накопить, им теперь неделю надо, при этом никуда не ездить. Решение принимал лично я, на бойцах вины нет, они выполняли приказ. Готов понести любое наказание!
- Что, все топливо сжег? Раздался голос за спиной.
Я резко повернулся, и обомлел, на меня смотрел высокий мужчина, со знаками различия майора Госбезопасности. Это ж цельный полковник! Наверное, из штаба фронта, а то и из ставки.
- Ну, судя потому, что было светло как днем, горело знатно!
- Так ты есть тот удачливый сержант, который появился из ниоткуда, да еще и обстановку просчитываешь так, как не каждый генерал может?
- Да ну, это преувеличение!
- Что, врут все что ли?
- Пытаюсь анализировать, и воплотить, то, что по силам. Товарищ майор госбезопасности!
- Я, как ты заметил, майор госбезопасности, зовут меня, Истомин Александр Петрович. Мне нужно с тобой переговорить с глазу на глаз!
Все тот час же вышли из землянки. А майор огорошил меня сходу, как только вышел последний.
- Откуда ты, и кто ты? Про местного добровольца, можешь не плести, сэкономишь время, которого нет! Ты, чужой! Все люди, с кем ты контактируешь, заметили это.
- Что, так заметно?
- Естественно. Ты даже говоришь не как все. А уж наглости у тебя, на роту хватит!
С минуту я размышлял.
- Я Новиков, Сергей Сергеевич. Вы обещаете, что не застрелите меня, по крайней мере, до конца рассказа, товарищ майор государственной безопасности?
- Обещаю, потому, что мне очень интересно, да и не только мне!
- Ну, так вот, фамилия, имя, отчество, настоящие! Родился я в 1980 году.
Майор вдруг, как-то странно сморщился, поперхнулся дымом папиросы, которую закурил.
- Из будущего что ли? Как это?
И я стал рассказывать все, что и как со мной произошло. Майор не перебивал, только когда за час выкурил всю пачку папирос, достал вторую из планшета и предложил, наконец, закурить и мне. Я не отказался. Когда я дошел до того, как первый раз говорил с ротным, предлагая сходить в разведку, и как подталкивал его к принятию мер против окружения, он остановил меня в первый раз.
- Значит, у вас тоже была война?
- Да не у нас, а здесь и была, идет сейчас если точнее. Видимо я провалился во времени. Может там в своем времени, я погиб от той гранаты, и мне свыше дали второй шанс, чтобы я хоть чем-то попытался изменить историю, и не дать погибнуть стольким людям. Эта дивизия, как и соседние 111 и 177 стрелковые, 24 танковая и еще полк из дивизии народного ополчения, погибнут полностью. Погибли в моем времени. Соседи более удачно, так как отходили первыми, планомерно с боями. А наша 235, прикрывала их отход, и не успела отойти! Дивизию расформировали в декабре 1941 года. А фактически ее не было уже в октябре. Потом ее снова соберут, второе формирование будет по моему в 1943, и все кто сейчас здесь воюет, должны погибнуть. А мой дед будет числиться, как я уже говорил, пропавшим без вести. Не знаю как для вас, а меня коробило от этих слов!
- А дед то жив еще?
- Да, ведь он вместе со всеми служит. В батальоне связи, но я его знаю здесь, как связиста нашего капитана!
- Ну и каково это, видеть деда ровесником?
- Да не совсем ровесником. Там мне было 32, а здесь 18 лет. А ему 28.
- Все равно, небольшая разница!
- Да по началу все порывался назвать дедом, еле контролировал себя, а сейчас уже привык. Что теперь будет?
- Даже и не знаю. По идее, лучше бы тебя убрать, по-тихому. Чтобы не болтал лишнего. Но в тоже время, вдруг чего полезного сможешь рассказать из будущего. Я обязан доложить! Но не знаю как.
- Раз обязаны, надо докладывать.
- Я выезжаю сегодня. Ты сиди тихо, никуда не лезь! Я предупрежу, чтобы тебя не трогали. И еще, не обращай внимания на этого идиота, особиста вашего. Дальше собственного носа не видит. Дело вы провернули нужное, я лично представление напишу!
- Да ладно вам, сделали то, что посчитали нужным. Война идет. И долго еще будет идти!
- Когда кончится? Хотя нет, не говори, как-нибудь потом!
- Разрешите идти?
- Иди и позови мне этого воина, особиста.
- Есть!
Я вышел как из бани, а если он доложит, и ему поверят, то меня наверное в Москву повезут. А там трясти будут, как липку. Ну, в принципе то ясно, такой шанс для нынешних руководителей, узнать хоть что-то из будущего. Я хоть и не профессор истории, и не изобретатель оружия, но историю всегда любил, и помню многое!
А наступление то немцы остановили не начав, видимо запоздал у них общий приказ, об отмене. Горючего то у них нету!
Меня встречали друзья разведчики. Да мы и вправду друзьями стали. Что в наше продажное время друзья, да и не было их, настоящих друзей. Так, приятели. А здесь, каждый за меня готов пулю поймать, и я за них так же, не задумываясь. Подружились мы больше всего с Зиминым и казахом Муратом. Но меня все глодали мысли, что я их обманываю, не говорю, откуда я.
- Ну что, сильно продрали?- спросил Саня, поморщившись.
- Да нет, там сейчас интереснее будет.
- А чего там такое?- Мурат сделал удивленные глаза.
- Там майор НКВД, нашего дебила особиста, без вазелина пользует! Ребята уже привыкли к моим высказываниям, и все сказанное всегда оставалось между нами.
- Так нам чего будет, а то у нас оружие забрали, напугали!
- Как будто у тебя Мурат больше ни одного ствола, ни где не припрятано?
- Ну, отобрали личное, которое выдавали.
- Ага, и трофеев мешок еще где-то припрятал!
- Зачем так командир, это для всех, на всякий случай.
- Молодец, пошли в землянку.
Когда мы оказались в землянке, увидели картину. Ефрейтор Базаев, сидя в центре круга, из зрителей, что-то напевал под аккомпанемент настолько расстроенной гитары, что я не вольно передернулся.
Ефрейтор прервался, взглянув на меня, но я замахал руками.
- Продолжай, продолжай!
Парень запел дальше, а я протянул руку и потрогал за плечо гитариста.
- Дай гляну.
Тот без слова передал мне гитару, а мои товарищи взглянули на меня. Певец опять остановился.
- Исполните что-нибудь, товарищ сержант!
- Да я просто хотел гитара чуть подстроить, ведь такой звук убивает!
- Чего, типа настройщик? - зло спросил какой-то солдат.
- Да умею немного! А что, это плохо?