Агата
Крупнейшая орбитальная станция Кесслер, на которой в разное время могло находится от пятидесяти до семидесяти человек штатного состава, в данный момент была под руководством Агаты Коберн. Первоочередная цельсоздать объединённую систему по развитию технологий непосредственно за пределами планеты, и планомерно выстраивать систему передвижения, расширяя границы за пределами планеты. Станции вот-вот стукнет десять лет, и сегодня ее первый большой шаг, доказывающий не только пользу данного технологического строения, но и так же, что куда важнее, оправдывающего вложенные средства. В каком-то смысле, Кесслер создавался непосредственно для отправки людей на станцию Новый горизонт, стройка которой шла параллельно. Амбициозность проектов была высока, ставки и риски взлетели до небесКесслер стал апогеем всей работы Агаты Коберн.
Тяга Агаты к звездам, планетам и всем неизвестным уголкам вселенной, была практически фанатичной. Сам факт существования подобных объектов и понимание безграничности мира с трудом укладывались у нее в голове и будоражили фантазию. Но она была не меланхоликом, а человеком флегматичной натуры, она воспринимала мир путем мысли и анализа, что открывало для нее невероятные возможности познания тайн космоса, ведь простая мысль об абсолютной неизвестности впереди интриговала как ничто другое. Ее ум и работа мысли были главным инструментом и ориентиром в мире, где так много хаотичности, и ей, человеку дисциплины, была, скорее, невыносима, нежели неприемлема жизнь, построенная на эмоциях и потреблении.
Сегодня, последний день подготовки перед отправкой первых людей. Великие умы ЦРТ смогли создать криокапсулы, способные, в буквальном смысле, останавливать жизньтело замораживали и, с помощью сложнейшего оборудования, поддерживали необходимые биологические процессы помогающие исключить возможную смерть путешественника. Руководство задумалоськак долго еще откладывать первый тест на людях, ведь, помимо обычной биологии и физиологии, существует умственная деятельность. А то, насколько сильно этот способ влияет на ум и работоспособность человека, уже и даст ответ рентабельности проекта. Чтобы излишне не распылятся бюджетом и рабочей силой, было решено криокапсулы, именуемые «саркофагами», легким движением руки поместить в специально созданный для этого отсек на Пилигриме, дабы космонавты не просто протоптали путь, а еще и довезли груз.
Агату держали в курсе с момента зарождения задумки совмещения проектов, и трудно было понять, то ли она ненавидит, в какой-то степени нелепое, объединение, то ли наоборотвосхищается, ведь это тот самый шаг для человечества, стать частью которогомечта. К счастью, стрессовые ситуации для неене более чем обычный день, да и она здесь не для критики вышестоящего начальства. Все-таки, она хоть и занимает крайне высокую позицию, но нет такого человека, которого нельзя уволить. А этого она боялась больше всего, хоть и скрывала свой страх от коллег за лицом всегда уверенного и терпеливого человека, ведь не могла себе позволить мешать личное и рабочее. Но это не означало, что в бой за сохранение места идут все средства, нет. Как раз наоборот, Агата верила, что достичь своей цели можно лишь честным трудом и исполнительностью. Так ее воспитали, так она и пытается руководить, открыто требуя подобного подхода к делу. Иначе, помимо того, что несостоятельность ее в роле главы Кесслера, может омрачить как её авторитет, так и её критическое отношение к самой себе, самое худшее для неёэто оказаться бесполезной там, откуда ей не хочется возвращаться.
Планета, видимая с орбиты, вопреки красоте и своим тайнам, коих было не меньше, чем в бескрайнем космосе, казалась ей скучной. Стоило в десять лет посмотреть в телескоп на экскурсии, так ее ум и сердце навсегда покорил мир за пределами родной атмосферы. С того времени прошло двадцать четыре года, сейчас она уже не относится к звездным просторам, как к чему-то далекому и неподвластному ейона уже здесь, руководит космической программой Пилигрим, курируемой ЦРТ, по переселению людей на орбитальную станцию Марса, именуемой Новый горизонт.
Сегодня она не спит, попросту не может, из-за груза собственной ответственности и, как следствие, поиска возможных проблем в поставленной задаче. В обычный день она как рыба в воде: нет того, что ей не решить, и того, что может вывести ее из колеи, но сегодняпоследний день перед отправкой и, если вычесть всю степень важности происходящего, было кое-что еще, что ей знакомо, но слишком редко бывало в её жизни.
Агата, мы готовы, ждем тебя, прогремел голос в ее ухо, через небольшую гарнитуру.
Развернувшись, она оттолкнулась от большого иллюминатора, оставляя звезды за спиной, следуя инерции движения в невесомости Кесслера. Худое телосложение и небольшой рост, всего в метр шестьдесят, позволяли ей быть крайне проворной, не в последнюю очередь, благодаря привитой ее отцом в раннем детстве общей физической подготовке, ставшей неотъемлемой частью ее дня. Агата не была приверженцем моды и значимости внешней красоты, ее устраивала практичность. Короткие черные волосы, не достающие плеч при расчесывании, она собирала в пучок, открывая лицо. У нее была скромная красота: ровные щеки, тонкие губы и небольшие глаза, глядя в которые можно было увидеть всю ее открытость и ум.
Она быстро оказалась в большом зале без иллюминаторов. Встроенные в потолок лампы ныне были включены в шахматном порядке, испуская холодное свечение, соблюдая баланс между светом и мраком. Прямо посередине, в вертикальном положении, на закрепленных к потолку и полу тросах, держались «саркофаги», три метра в длину и один в ширину. Массивные и тяжелые, расположенные в два ряда по пять штук, они выглядели как огромные столбы, что вот-вот станут причиной устрашающих последствий, если кому-то придет в голову избавиться от креплений. В крышку было встроено бронированное сверхпрочное стекло и сенсорная панель, на которую выводились показатели, дублированные на экран, встроенный в торец «саркофага». Но главноевнутри. Каждый человек, лежавший в этой, похожей на большой гроб, криокамере, был в состоянии заморозки. Окутанные специальным мешком, с надетой на лицо маской, скрывающей даже глаза, они ждали того дня, когда саркофаги доставят прямо на марсианскую орбитальную базу Новый горизонт, где их разморозят.
Мы проверили все саркофаги четыре раза: ни одного отклонения, ни каких-либо сбоев или смещения показателей, сразу объявила Мария, главный инженер и один из создателей данной системы. Она не покидала Кесслер вот уже пять лет, с того момента, как оказалась здесь для первых тестов саркофагов, что обернулись полномасштабным стартом для развития и совершенствования системы.
Нервничаешь? спокойно спросила Агата, видя, как Мария чуть ли не зубами стучит, бросая взгляд с планшета на творение собственных рук и обратно. Рыжие волосы были закручены в клубок на голове, оголяя крайне молодое для тридцатилетней девушки лицо. Её легко могли принять за только-только вступившую в совершеннолетие юную девочку, и, как она сама утверждала, этой особенностью могли похвастаться все женщины в ее семье.
Не то слово, оторвавшись от бесконечных проверок, она взглянула на Агату, я ведь уже спрашивала, как тебе удается быть всегда такой спокойной?
Много раз. Но сегодня не тот день, когда нам стоит отвлекаться на собственные чувства.
На удивление, твой ответ даже несколько успокаивает. Есть с кем разделить страх неудачи, хотя положения у нас, конечно, разные в этом вопросе, почти тараторила она от нервов, на некотором взводе.
Что ты имеешь в виду?
Эти люди доверились моей разработке, как и все те, кто сейчас наблюдает за стартом, кто верит и надеется, что это сработает. Я вот все думаю, чего боюсь большетого что люди могут погибнуть в случае какой-либо поломки или, что моя работа поставит на мне, как и на тех, кто со мной работает, клеймо. И не подумай неправильнолюди важнее карьерыпросто, если что-то случится, я готова буду костьми лечь, но лишь бы всё исправить, а списав меня со счетов
Соберись и верь цифрам, Мария лишь кивнула, а Агата добавила, поверь, если что-то случится с кем-либо из вас или с Пилигримом, первой отвечать буду я, а не вы.