Я помнил ощущение холодной идеальной гладкости стекла стен вместо живой теплоты соснового бора. Если я и сейчас сплю, то этот сон определённо заслуживает моего внимания: он слишком подробный, слишком нереальный и в тоже время пугающе живой. На пророчество он совсем не походил, те не были фантастическими и не повторялись, как будто я упустил что-то важное в прошлый раз.
Мне всё больше казалось, что я сошёл с ума, и нет никакого Эллиона, просто не может его быть!
Сейчас войдет Иоанна и слово в слово произнесет ту речь, как заезженная пластинка в граммофоне? Я злился на себя, на Толика, на доктора с холодными глазми, на лес, который меня пугал. Где-то читал подобное: застреваешь во сне, и одна картинка сводит с ума. А я ещё не верил, что можно лишиться разума из-за снов! Теперь верю.
Я помнил свой разговор с Толей и всё, что делал в следующие три дня. Сон стал удаляться, чувства меркнуть. Вчера вечером я выпил чашку зеленого чая с жасмином и бесцельно полазил в Интернете. Наверное, так и заснул с невыключенным ноутбуком. Говорил мне Толик: много времени в Сети - шарики-за-ролики заедут.
Так и сейчас. Я поспешно отрыл глаза, рука машинально потянулась к крышке, и будто ударили под дых! Я был снова в странной палатетюрьме, лежал на кровати, словно и заснул здесь вчера, а всё остальное, что я принимал за реальность, просто долгий сон.
Я вскочил. Запах хвои вызывал головную боль. От напряжения она даже немного усилилась! Аккуратно ощупал затылок и шею: гладкий чёрный шарик обжёг теплом. Я осмотрел себя: одетый в тёплую пижаму, как в прошлый раз, чувствовал себя глупо. Другой одежды здесь не было, не было и шкафа, куда бы её могли спрятать.
Дверь справа отъехала в сторону, цивилизация вторглась в дикую природу с пошлой бесцеремонностью.
С возвращением, Макс! Вы - необычный пациент, заставили нас поволноваться! Как чувствуете себя?успокоил меня приятный голос Иоанны. Она казалась живой, настоящей. Значит, и Еване плод моего воображения?
Растерянно. Голова болит,во рту пересохло.Хочу пить.
- Вы помните наш разговор?
Иоанна общалась со мной как специалист, никаких шуточек, улыбочек невпопад, флирта.
Думаю, да. Более или менее. Что произошло?
Опять впали в кому. Это моя вина, простите. Не надо было пускать к вам посетителя, вы были не готовы, стресс оказался вам не по силам. Моя обязанность - такое предвидеть!
Может это повториться?обеспокоенно спросил я. Привыкнуть можно ко всему, даже к этой палате, но падать из одной реальности в другуюуж, увольте!
Возможно. Даже, наверняка. Поэтому схема терапии изменена. Побудете в больнице, под наблюдением. Такое в моей практике первый раз, а занимаюсь врачеванием я почти двенадцать лет.
А кто заплатит? Не думаю, что у меня есть деньги.
Какие деньги? Что Вы, Макс, о вас позаботится Эллион. Как и всегда, со всеми,в её голосе появилось обеспокоенность и изумление. Можно было выдохнуть, а то я начал себе представлять круглый счёт за пребывание в столь комфортных условиях.
А Ева? Когда она придет?
Вдруг, девушка не собиралась приходить, я ведь отказался от работы? Как ориентироваться в мире, которого не знал? Я был, словно новорожденный котенок, потерявший мать. Ева и Иоаннаединственные мои знакомые здесь.
Доктор молчала, видимо слова подбирала или собралась лгать.
Не знаю. И сомневаюсь, пущу ли. Поймите, состояние ваше слишком неоднозначно, дополнительный стресс его только усугубит.
Несогласный, я покачал головой. Ева была мне симпатична, от неё веяло тайной, но причина не столько в ней, сколько во мне. Было достаточно времени подумать. Я всегда мечтал изменить что-то в своей жизни, раз. Надо убедиться, где сон, а где явь, это два. Может я придумал ту жизнь, где преподаватель Дмитрий Иллионов ходит на работу и проживает свободное время в тесной квартире обычной панельной девятиэтажки? Где ему с детства снятся сны-пророчества? Клянусь, так или этак, но я добьюсь правды!
Я встал.
Дайте одежду!
Куда вы собрались? Вы нездоровы!
Я должен встретиться с Евой. Хочу принять предложение по Оку.
Давайте найдем компромисс,мягко предложила доктор, усаживая меня на постель.
Я буду соблюдать рекомендации, под наблюдением полежу, сколько необходимо, только разрешите мне с ней увидеться ещё раз. Обещайте, что пропустите её!
Иоанна потянула правую ладонь к лацкану белоснежного халата. Я понял, что сейчас вызовет подмогу. Читал, в психбольницах колют успокоительные. Я, конечно, не в психушке, хотя, что вообще я знал о том, где находился?!
Просите, не хотел вас пугать. Пожалуйста, поговорите со мной. Расскажите, где я нахожусь ещё раз!затараторил я, желая её отвлечь.
Иоанна улыбнулась с лёгким полунамёком.
Хорошо, Макс. Только обещайте успокоиться. И больше не смотреть безумным взглядом. Вы находитесь в Аталье, больнице сектора пять. Провели здесь девять дней. Вам была сделана операцию по трансплантации печени, поскольку ваша пострадала в ДТП. Вы уфолог, тридцать три года, работаете на кафедре в Институте Футурологии. У вас временная амнезия, редкое, кстати, явление после трансплантации плюс эпизодическая кома. Это всё, что знаю. Довольны?
Я не чувствую боли от шва, я могу ходить, сами видите. Не похож я на послеоперационного больного.
На самом деле, я давно себя осмотрел и, действительно, обнаружил справа, под ребром, косой еле заметный шрам. Но он был гладким, словно нарисованным и совсем не болел.
Сейчас я снова дотронулся до него.
Не трогайте!предупредила доктор. Болеть и не должно. Операция пустяковая!
Чья это была печень?
Макс, прилягте! Вы в шоке, я понимаю! Я говорила вам в прошлый раз: вырастили из гепатоцита, пока вы были в коме.
Сколько я был в коме?
Трое суток с небольшим. Сегодня двадцать второе октября.
Всё верно, последний сон (сон ли?) посетил меня три дня назад.
Странно, есть не хочу,протянул я, обращаясь больше к самому себе. Для того, кто проспал столько дней, я был слишком сыт.
Вас кормили через помпу.
Ваши планы насчёт меня, доктор?
Будем отслеживать показатели, попытаемся свести к минимуму эпизоды комы. Сейчас я проверю и добавлю немного успокоительного. Ни каких возражений, помните, вы обещали! Немного поспите, и головная боль уйдет. А потом уж посетители.
Обещаете?
Иоанна рассеяно кивнула.
Калькулятор, напомнивший мне спичечный зеленый коробок, немного меньший, чем в прошлый раз, вновь возник в её руке. Повторилась та же процедура, в конце которой я почувствовал еле заметный укол в живот. Что- то горячее разлилось внутри, огонь растёкся по телу до кончиков волос.
Мои ярость и отчаяние давно рассеялись, не оставив следа. Против воли тянуло зевать, безуспешные попытки скрыть это вызвали милую улыбку доктора. Я улыбнулся в ответ. Возникло зыбкое взаимопонимание. Иоанна, нависающая надо мной была последним образом, что я запомнил перед черным сном.
Всё в порядке!отдаленно донёсся сквозь липкую темноту деловитый голос доктора. К кому это она обращалась?
***
Сосредоточьтесь!Иоанна была немного раздражена, хоть и старалась скрыть это под маской усталости.
Палата всё больше напоминала мне тюрьму. Я не мог выйти, сам позвать Иоанну тоже не мог. Не знал, сколько теперь времени, день или ночь. Жизнь сжалась до огороженного, пусть и удобного пространства.
Доктор сидела в кресле с прямой спиной и сомкнутыми коленями, напоминая надзирателя. В воздухе колыхалась проекция монитора размером с большую коробку шоколадных конфет. Перед глазами висела голограмма картинки, по которой я должен был сказать на что нона похожа. Отказаться не получилось: тест был обязательным.
Я думаю!
Не видно!Иоанна была не в настроении. Я угрюмо рассматривал родимое пятно на её левой щеке. Некрасиво пялиться, помню! Но это меня успокаивало. А сейчас мне жизненно необходимо спокойствие.Итак, давайте, ещё раз: что это?
Картинка ясна: чёрная клякса. Или амёба. Капля воды. Ничерта не ясна!
Капля воды.
Почему?
Так нарисовали.
Я спрашиваю не об этом. Почему капля? Говорите, слушаю! Время не безгранично, как и терпение.
Думал, вы - сама невозмутимость.