- Побудьте здесь, а я гляну, что там.
- Ты же видишь по следам - здесь фура, здесь легковушка.
- Две легковушки, - уточнил Майк. - А моцилей ни одного.
- Я ненадолго, - Терпухин спрыгнул с "Волка".
- Пешком шлепать собираешься?
- А зачем тарахтеть?
Терпухин больше не хотел терять время на объяснения. Чуть пригнувшись, побежал туда, куда уводил след, - в сторону рощи. На опушке, укрытой от обзора с дороги, разглядел фуру со спущенными колесами и разбитыми стеклами, рядом "Ниву" и обшарпанную "семерку".
Прячась за стволами деревьев, подкрался ближе. Двое лежали на земле. Обязанности остальных были четко распределены: один, с обрезом в руках, для острастки пинал лежачих ногами, другой рылся в кабине, третий возился с коробками товара. Все трое налетчиков явно торопились, но суеты в их действиях не просматривалось.
Только раз за разом оглядывались в сторону трассы.
Терпухин даже не стал доставать свой "ТТ".
Отделившись от крайнего ствола, в два прыжка подскочил к бандиту с обрезом. С разбегу вмочил ногой в челюсть - противник опрокинулся на спину, но оружие не выпустил. Его напарник, возившийся в кабине, спрыгнул на противоположную от Атамана сторону. Укрылся за огромным спущенным колесом и выстрелил - на первый раз не целясь, вслепую. Третий затих среди коробок с товаром, не подавая признаков жизни.
Когда-то в юные годы Терпухин свято придерживался правила: лежачего не бьют. Потом столько было всякого дерьма, столько выстрелов в спину и обмана, что правило поменялось на обратное. Люди делятся на две категории: одних бить вообще не надо, других - просто необходимо. И вот этих уже надо мочить в полную силу - лежачих и сидячих, трезвых и пьяных, вооруженных и тех, кто еще не успел схватиться за "ствол". Оклемавшись, такие становятся только хуже, злее, поэтому щадить их нечего.
Припечатав подошвой правое запястье, второй ногой он влупил противнику по голове движением сверху вниз. Теперь обрез был в его, Атамана, распоряжении. Но оказался незаряженным: то ли бандит успел выпустить пулю, когда брал своих жертв на испуг, то ли с самого начала махал незаряженной штуковиной. Это уже не имело значения, важно было другое - у напарников, похоже, с боезапасом все в порядке.
- Головы не поднимать, - приказал Атаман двум фигурам, распластавшимся на земле лицом вниз.
Он мог бы и не предупреждать: водитель и экспедитор смутно понимали происходящее, не знали, кто с кем и по какому поводу поцапался. Продолжали лежать неподвижно, старались даже не дышать без большой нужды.
Оценив ситуацию, Юрий вскочил на подножку и оттуда - на крышу кабины. Бандит, укрывшийся за колесом, нырнул под днище фуры, он все-таки подозревал, что напавший может вести огонь.
Терпухин получил наконец то преимущество, которого хотел. Теперь его и противника разделяла в большей степени высота, чем метры на местности. Чем хорош такой расклад - дистанцию можно сократить мгновенно и бесшумно, достаточно одного прыжка. Приземлившись у спущенного колеса, Атаман тут же повалился на бок, чтобы зряче нанести удар.
Для укрывшегося под кузовом бандита все случилось слишком неожиданно. Перед глазами вдруг оказался рисунок подошвы ботинка. Дальше вспыхнул сноп искр от удара...
Третий из налетчиков все-таки унес ноги. Понял, что прятаться за коробками с товаром бесполезно, успел выскочить к "жигуленку" и дернуть с места. Атаман махнул на него рукой - счел свою задачу выполненной.
Подлетели встревоженные ребята на "Уралах", Терпухин погрозил им кулаком:
- Сказано было ждать.
- Договаривались, между прочим, по-другому, - пощипал бакенбарды Майк. - Пока не унюхаем Гоблина, Штурман ведет по трассе.
- За исключением таких вот ЧП.
- Все в порядке, - кивнул Штурман. - Байкеру - байкерово, атаману атаманово.