И тоже пустых. Но тоже нет ни малейших следов пыли и паутины. И запах совершенно жилой. И половицы не скрипят.
Шатов открыл внутреннюю дверь:
– День добрый!
Тишина.
– Есть в доме кто?
Шатов помолчал, потом добавил уже тише:
– Или там нет ни кого?
Большая комната, посреди ее – стол. Добротный, на массивных ножках, не крашенный. Четыре стула. В углу – камин. Диван, а напротив дивана – телевизор. Видеомагнитофон и небольшая этажерка с видеокассетами.
На полу толстый ковер медового цвета с простым орнаментом. На стене – еще один ковер, от угла до угла и от пола до потолка. Шатов уважительно покачал головой. Это да! Это поражает воображение куда сильнее, чем пошлый видак и телевизор в незапертом доме.
Возле оковрованной стены – низкая тахта.
На столе – ваза с цветами. Ваза хрустальная, а цветы – вчерашние. Икебаной Шатов никогда особо не увлекался, но тут букет явно составлялся рукой не изощренной, но щедрой.
Четыре двери.
Шатов аккуратно поставил свою сумку на тахту. Не хватало слоняться по чужому дому с сумкой в руках, как жулику.
За первой дверью справа скрывалась кухня. Добротная кухня, с мебелью темного дерева, полками с посудой, шкафами и чуланом. Чуланом, между прочим, очень прибранным и ухоженным. Но без продовольственных припасов.
Следующая дверь вела в спальню. Широкая кровать со свежей, не мятой постелью, шкафы, занавешенное окно, как убедился Шатов, выходило на север, а вовсе не на восток, так что нечего было умничать по этому поводу.
Двери по левой стене вели в еще одну спальню и в кабинет.
В кабинете Шатов задержался чуть дольше, взглянув на компьютер, и скользнув взглядом по заставленным книгами полкам. Да… Живут же люди.
Подборочка книг, как и их количество, внушала уважение. На первой полке в самом углу Шатов углядел даже одетую в обложки цвета хаки «Библиотеку красного командира» тридцатых годов издания. Такою полную «Библиотеку» Шатов видел только один раз в жизни, когда кто-то из первоклассников приволок ее в макулатуру, а десятиклассник Шатов позорно опоздал к дележу.
– И все же, – вслух произнес Шатов, вернувшись в большую комнату, – где, черт возьми, хозяин, и что, дьявол побери, мне теперь делать?
Открылась входная дверь.
– Здравствуйте, – быстро поздоровался Шатов.
– Доброе утро, – с какой-то даже радостью в голосе приветствовал Шатова вошедший, – очень приятно. Дмитрий Петрович.
– Я… – Шатов пожал протянутую руку, – тут вот зашел, чтобы…
– Очень рад, – все так же радостно произнес Дмитрий Петрович, – необыкновенно. Вы уже осмотрелись?
– Да… То есть… – Шатов неопределенно пожал печами.
Это хорошо, что он уже осмотрелся, или это продемонстрировало его невоспитанность?
– А я, знаете ли, вас в окно заметил, – Дмитрий Петрович указал пальцем куда-то в сторону, – видел, как вы подходили к дому. Знаете – это великолепно! Это просто потрясающе!
– Походка? – неуверенно спросил Шатов, начиная ощущать себя несколько неуютно.
– Походка! – засмеялся Дмитрий Петрович. – Великолепно. Походка! Разрешите – я сяду?
– В смысле… Садитесь.
– Это ничего, что я не использую модную нынче форму «присяду»? Некоторые реагируют на это излишне болезненно.
– Нет, пожалуйста, сидите сколько хотите, – разрешил Шатов.
Дмитрий Петрович отодвинул стул от стола и сел, аккуратно поддернув брюки. Кстати, отглаженные и весьма респектабельные.