- Они-то и научили меня говорить. - Она поискала, куда бы поставить бокал, и я забрал его у гостьи. - Посмотрите, как у меня руки трясутся, - проговорила она.
С этими словами повелительница павианов вытянула руку, и я мягко пожал её, взяв в ладони.
- У вас немного расстроенный вид, - заметил я.
- Мне необходимо увидеться с Ниро Вулфом, причем немедленно, пока я не передумала, - сказала она, не сводя с меня глаз. - Я влипла в препоганейшую историю, но могу выпутаться, если уговорю Ниро Вулфа мне помочь.
Я ответил, что едва ли она сумеет встретиться с Вулфом до окончания приема. Гостья огляделась и спросила:
- Сюда могут войти?
- Нет, не могут, - ответил я.
- Можно мне ещё глоток?
Я ответил, что сначала ей нужно успокоиться, и девица не стала возражать, но поднялась и налила себе сама. Я нахмурился, сел и принялся наблюдать за ней. Должен признаться, девица производила несколько странное впечатление. Едва ли она состояла в клубе любителей цветов. Снова опустившись в кресло, она посмотрела на меня и задумчиво проговорила:
- А может, вам рассказать?
- Многие так и делают, - скромно ответил я. - Ладно, рассказывайте.
- Ну что ж... Меня могут обвинить в мошенничестве.
- Да? И чем вы занимаетесь? Передергиваете в канасту?
- Я не о шулерстве, - нервно кашлянув, сказала девица. - Напомните мне как-нибудь, чтобы я поведала вам историю своей жизни. О том, что мой муж погиб на войне, и мне пришлось опуститься до мошеннических трюков. Ну, что, распалила я ваше любопытство?
- Еще как распалили. Так чем же вы занимаетесь? Хищениями орхидей?
- Нет. Раньше я думала, что плохо быть бедной и нечестной, но однажды мне пришлось убедиться, что не все так просто. Жизнь сводит с разными людьми, иногда подпадаешь под их влияние. Два года назад я и трое моих партнеров вытянули сто тысяч долларов у одной зажиточной особы. Могу рассказать, как мы это сделали, даже назвать имена. Едва ли облапошенной даме придет в голову откровенничать.
Я кивнул.
- Жертвам шантажа это не свойственно.
- Я не вымогательница!
- Прошу прощения. Мистер Вулф не устает повторять, что я то и дело опережаю события.
Девица кипела от негодования и, похоже, не слушала меня.
- Вымогатель куда хуже мошенника. Но не в этом дело. Беда мошенника в том, что собратья по промыслу толкают его на гадкие поступки, даже если он не хочет их совершать. Когда-то у меня была подруга, близкая подруга, если только мошенник может иметь друзей. Но её убили. Стоило мне рассказать все, что я знаю, и убийцу поймали бы, но я тряслась от страха и молчала. В итоге он и поныне на воле. Но ведь погибла моя подруга! Похоже, я опустилась на самое дно.
- Возможно, - ответил я. - Ведь я вас почти не знаю и не могу сказать, что с вами будет после двух бокалов виски. Может быть, вы развлекаетесь, водя за нос частных сыщиков.
Девица пропустила мои слова мимо ушей.
- Я давно поняла, что совершила ошибку, - продолжала она, словно читая театральный монолог. - И около года назад решила начать новую жизнь...
- Понимаю, - кивнув, вставил я.
- Но в декабре мы провернули одно хорошее дельце, и я уехала развлекаться во Флориду. А по дороге познакомилась с одним типом. У него была зацеплена клиентка, и сейчас я ею занимаюсь. Мы вернулись сюда только неделю назад. Этот человек... - Она умолкла.
- Да? - поторопил я её. Девица выглядела совершенно подавленной. И дело было не только в тревоге, которую она испытывала.
- Я вам говорю безо всяких преувеличений, он мне противен, продолжала она. - Впрочем, это касается только меня. Сейчас я попытаюсь объяснить, как попала сюда и почему сожалею об этом!
У меня не было оснований сомневаться в её искренности, даже если она репетировала эту сцену перед зеркалом, добиваясь полной достоверности.