Ну, я поплыла к ним, чтобы узнать, в чем дело. Следующим номером у Дюка была румба, и я подумала:" – Если он опять ко мне прицепится, я заткну ему пасть!"
Марино сказал:
– Соберите свои вещи, Джинджер.
Я подумала, что один из этих ребят хочет взять меня с собой, это можно сделать, если клиент договорится с шефом. Это не так плохо, как можно подумать: обычно ничего через силу делать не приходится, только посидеть с ним в потрясном заведении и послушать, что у него за проблемы. Я всегда говорю: только от тебя самой зависит, когда остановиться.
Я забрала свою драную кошку и направилась к ним, как раз когда Марино спросил то-то вроде:
– Мне что, за неё ещё и залог платить?
Недомерок сказал:
– Ну что вы, нам только нужно, чтобы она прояснила кое-что из происшедшего.
Это меня немного испугало и я взвизгнула:
– За что вы меня забираете? Что я сделала? Куда вы меня собираетесь везти?
Марино отрезал:
– Они только хотят, чтобы вы поехали с ними, Джинджер. Возьмитесь за ум и делайте все, что нужно.
Потом он сказал им то, что до меня не дошло.
– Только, пожалуйста, не надо впутывать наше заведение, ребята, ладно? У меня и так уже полгода одни убытки.
Я тащилась между ними, как корова на бойню, и вертела головой от одного к другому.
– Куда вы собираетесь меня везти? – начала я нудить, едва мы оказались на лестнице. Но ответ получила, только когда мы уже сидели в такси.
– К Джулии Беннет, Джинджер.
Наверно, Марино сказал им, как меня зовут.
– Что она натворила? – спросила я.
– Да говори уже прямо, Ник, – сказал недомерок. – Иначе плюхнется в обморок, когда приедем.
Ник с дьявольским спокойствием сказал:
– С вашей подругой Джулией произошло несчастье, мисс.
Он поднял руку и провел ею поперек горла.
Коротышка угадал – я отключилась прямо в такси. А когда очухалась, закричала:
– Это невозможно! – и схватилась за голову. – Еще вчера вечером мы вместе топтались на паркете. Вчера ночью в это же время хохотали в раздевалке и делили сигарету! Это невозможно! Джулия – моя единственная подруга!
Я разревелась, как ребенок, и тушь вместе со слезами капала на сиденье такси.
Ник вначале только морщился, а потом вытащил из кармана огромный носовой платок и сказал:
– Возьмите, мисс!
Платок все ещё был необходим, когда, зажатая между ними, я поднималась на крыльцо пансиона. Опомнилась только у дверей.
– Она все ещё там?
– Не бойтесь, вам не нужно на неё смотреть, – успокоил меня Ник.
И я не смотрела, потому что там её уже не было, но так ещё хуже. Господи, это одеяло с такой длинной кровавой полосой, как будто на нем курицу. Тут я закачалась и обеими руками ухватилась за что-то. Случайно это оказался Ник. Он стоял совершенно неподвижно, как будто ему это не мешало, только проворчал:
– Эту гадость нужно куда-то убрать!
Когда я очухалась и они смогли начать допрос, оказалось, что это совсем не страшно. Как и предупреждали, они хотели только выяснить всякую ерунду из её прошлого.
– Когда вы в последний раз видели её живой? Много ли было у неё знакомых – ну, вы понимаете, что мы имеем в виду? У неё был роман?
– Мы расстались вера ночью в половине второго, – ответила я. – Как только кончилась программа, пошли домой пешком. Знакомств она не поддерживала. Никаких свиданий с партнерами не назначала, я тоже.
Едва я перевела дух, Ник приподнял левую бровь, как терьер, учуявший крысу.
– Вы не заметили, за вами никто не шел?
– В нашей профессии к такому не привыкать, но этих балбесов хватает только кварталов на пять, а до нас их не меньше десяти.
– Так вы каждую ночь ходите домой пешком, хотя перед этим весь вечер были на ногах? – удивленно спросил коротышка.