- Рэлсон принадлежит к какой-нибудь известной вам организации?
- Нет.
- Не говорил ли он что-нибудь такое, что могло бы вызвать сомнения в его лояльности? - поинтересовался инспектор.
- Нет! - вскричал Грант
Они снова замолчали.
- Насколько важен Рэлсон для атомных исследований? - спросил после долгой паузы Дэррити.
Грант еще сильнее сгорбился над рулем и ответил:
- Это ключевая фигура. Конечно, незаменимых людей не бывает, но Рэлсон всегда занимал особое положение. Он обладает поразительным инженерным мышлением.
- Что вы имеете в виду?
- Как теоретик он не слишком силен, зато в состоянии вдохнуть жизнь в устройства, теоретическое существование которых обосновано другими. В этом и заключается его уникальность. Раз за разом мы сталкиваемся с проблемой, которую необходимо решить в самое короткое время. Никто ничего не может предложить, потом появляется Рэлсон и говорит: "А почему бы вам не попробовать сделать так?" И уходит. Его даже не интересует, будет ли работать его изобретение. Однако еще не было случая, чтобы он ошибся. Он всегда прав! Всегда! Может быть, со временем мы бы и сами решили задачу, но на это ушли бы месяцы кропотливой работы. Не представляю, как у него это получается. Да и спрашивать Рэлсона совершенно бесполезно. Он просто посмотрит на тебя и скажет: "Это же очевидно" - и уйдет. Конечно, после того как он все расскажет, ситуация действительно становится очевидной.
Инспектор не прерывал Гранта, но сразу задал следующий вопрос:
- А с головой у него все в порядке? За ним не замечалось никаких странностей?
- Когда имеешь дело с гением, постоянно ждешь от него необычных поступков, не так ли?
- Может быть. Но насколько необычно вел себя этот конкретный гений?
- Этот, конкретный, ни с кем не разговаривал. А иногда и вовсе не работал.
- Оставался дома или отправлялся порыбачить?
- Нет. Приходил в лабораторию, садился за свой стол и просто сидел. Временами так продолжалось по несколько недель. Рэлсон не отвечал на вопросы, даже не поднимал взгляда, если кто-нибудь пытался с ним заговорить.
- А бывало так, что он совсем не приходил на работу?
- Вы хотите сказать, до настоящего случая? Никогда!
- Он не упоминал о намерении покончить с собой? Не заявлял, что будет чувствовать себя спокойно только в тюрьме?
- Нет.
- Вы уверены, что этот Джон Смит и есть Рэлсон?
- Почти. У него на правой щеке след от химического ожога, который ни с чем не перепутаешь.
- Хорошо. Пожалуй, мне все ясно. Теперь остается только переговорить с ним.
На этот раз тишина наступила надолго. Доктор Грант следовал за извивающейся линией дороги, а инспектор Дэррити перебрасывал перочинный нож из одной руки в другую.
Дежурный охранник открыл окошко и посмотрел на посетителей.
- Мы можем привести его сюда, инспектор.
- Не надо, - Доктор Грант покачал головой. - Лучше мы сами его навестим.
- Вы считаете такое поведение нормальным для Рэлсона, доктор Грант? - поинтересовался Дэррити. - Он что, способен напасть на охранника, когда тот будет выводить его из камеры?
- Не знаю, - ответил Грант.
Охранник развел в стороны мозолистые ладони. Наморщил толстый нос.
- Мы даже не входили к нему после того, как получили телеграмму из Вашингтона. Однако, по-моему, это совсем не наш клиент. Я буду только рад, если вы его заберете.
- Мы переговорим с ним в камере, - заявил Дэррити.
Они шли по узкому коридору, по обеим сторонам которого находились зарешеченные камеры. На них смотрели пустые, равнодушные глаза. Доктору Гранту стало немного не по себе.
- И все это время его держали здесь? - спросил он.
Дэррити промолчал.
Наконец охранник, который вел их за собой, остановился:
- Вот его камера.
- Это доктор Рэлсон? - спросил Дэррити.
Доктор Грант молча посмотрел на человека, лежащего на койке.