Вошел мужчина с воинственным выражением на румяном лице, сообщил Гэллегеру, что тот временно арестован, и вызвал своих людей, которые тут же принялись обыскивать квартиру.
- Вас прислал Маккензи? - спросил Гэллегер.
- Точно. Меня зовут Джонсон, криминальная полиция. Недоказанный акт насилия. Желаете связаться со своим адвокатом?
- Да, - подтвердил Гэллегер, ухватившись за эту возможность.
Он позвонил знакомому адвокату и принялся описывать ситуацию, в которой оказался. Однако собеседник прервал его:
- Очень жаль, но я не берусь за дела, где пахнет мошенничеством. Вы знаете мои условия.
- А кто говорит о мошенничестве?
- Ваш последний чек оказался без покрытия. На этот раз или наличные, или разговор окончен.
- Я... минуточку! Я только что закончил одну работу. У меня будут деньги...
- Прежде чем стать вашим адвокатом, я хотел бы увидеть их, - ответил неприятный голос, и экран погас.
Детектив Джонсон похлопал Гэллегера по плечу.
- Ага, значит, у вас на счету пусто? Вам нужны деньги?
- Это ни для кого не тайна. Но нельзя сказать, что я вылетел в трубу. Я только что закончил...
- Одну работу. Это я слышал. И разбогатели. А на какую сумму? Случайно не на пятьдесят тысяч кредитов?
Гэллегер глубоко вздохнул.
- Больше я не скажу ни слова, - произнес он и вернулся на диван, стараясь не обращать внимания на полицейских, переворачивающих его лабораторию вверх ногами. Ему нужен был адвокат. И срочно. Но как нанять адвоката без денег? А если связаться с Маккензи?..
Он позвонил ему. Маккензи выглядел довольным.
- О, - сказал он, - я вижу, полиция уже пришла.
- Я о той работе, которую подкинул мне ваш партнер, начал Гэллегер. - Я решил вашу проблему. У меня есть то, что вам требуется.
- Неужто тело Хардинга? - оживился Маккензи.
- Нет, животные, которых вы просили. Идеальная дичь.
- Жаль, что вы не сказали этого раньше.
- Приезжайте немедленно и отзовите полицию, - настаивал Гэллегер. - Я говорю серьезно: у меня есть для вас идеальная дичь для охоты.
- Не знаю, смогу ли я отозвать этих гончих псов, - ответил Маккензи, - но уже еду. Только помните: я не заплачу вам ни гроша.
- Вот тебе на! - буркнул Гэллегер и выключил видеофон. Тот тут же зазвонил. Гэллегер коснулся трубки, и на экране появилось лицо женщины, которая сказала:
- Мистер Гэллегер, в связи с вашим запросом о дедушке сообщаем: он не вернулся в Мэйн. Это все.
Лицо исчезло, а Джонсон тут же сказал:
- А что случилось с вашим дедом?
- Я его съел, - скривился Гэллегер. - Почему бы вам. не оставить меня в покое?
Джонсон что-то пометил в блокноте.
- Ваш дедушка. Хорошо... нужно проверить. А кстати, что это такое сидит там? - он указал на голубоглазое существо.
- Я изучал случаи воспаления костного мозга у головоногих.
- Ага, понятно. Спасибо... Фред, проверь, что там с дедом этого парня. Куда ты смотришь?
- На этот экран. Он включен.
Джонсон подошел к магнитофону.
- Думаю, нужно его конфисковать. Вероятно, там нет ничего важного, но... - Он коснулся переключателя. Экран остался пустым, но голос Гэллегера произнес: "Мы тут знаем, что делать со шпионами, ты, мерзкий доносчик".
Джонсон вновь нажал переключатель и посмотрел на Гэллегера. Его румяное лицо оставалось неподвижным, пока перематывалась лента. Гэллегер сказал:
- Джо, дай мне тупой нож. Я хочу перерезать себе горло, но медленно и со вкусом.
Однако Джо, занятый философскими рассуждениями, не потрудился даже ответить.
Джонсон начал просматривать видеозапись. Достав какой-то снимок, он сравнил его с тем, что показывал экран.
- Отлично, это Хардинг. Спасибо, мистер Гэллегер, что сохранили это для нас.
- Пустяки, - откликнулся тот. - Я даже готов показать палачу, как ловчей завязать петлю у меня на шее.
- Ты записываешь, Фред? Вот хорошо.
Пленка неумолимо вращалась, а Гэллегер старался убедить себя, что на ней не может быть ничего особенного.