Степи были покрыты невысокой, но очень плотной травой. Попадались и заросли кустарников, среди которых кое-где формировались будущие древесные исполины.
Экипаж "Метеора" обратил внимание, что животный мир Юкки как бы избегал соседства древесных исполинов, концентрируясь в зоне болот я степей. В болотах водилось множество мелких, поразительно разнообразных по облику и экологии амфибий, а в степной зоне обитали более крупные животные травоядные и хищники, - занимавшие морфологически некое промежуточное положение между земными амфибиями и млекопитающими. Но, пожалуй, самым важным достижением было открытие антропоидов, стоящих на самых начальных ступенях разумности. Это были двуногие и двурукие прямоходящие существа с развитой черепной коробкой и прямо посаженными глазами. Пожалуй, они напоминают земных питекантропов, только более приземистых, массивных и уродливых, с человеческой точки зрения.
Юкантропы, как назвали антропоидов исследователя Юкки, жили небольшими стадами, а может быть, лучше сказать, общинами, и в отличие от других животных жались поближе к купам деревьев-великанов. Они сообща охотились, применяя примитивные орудия, обнаруживали зачатки социальной организованности, но их прогрессу сильно мешало незнание огня. Да и откуда они могли познакомиться с ним в этом мире вечных облаков и туманов?
В целом операция по первичному обследованию Юкки развивалась планомерно, спокойно, и ничто не предвещало крутого и трагичного поворота событий. Тем большую тревогу вызвал на базе короткий отчаянный сигнал; "Терплю бедствие, прошу помощи!" Он особенно тревожил потому, что подан был не с поверхности планеты, а с юккоцентрической орбиты, на которую "Метеор" вывели без предупреждения. На запросы базы корабль давал стереотипный ответ: "Терплю бедствие, прошу помощи!" Похоже было на то, что сигналы подает не живой человек, а автоматика, запрограммированная поспешно и примитивно.
Патрульный корабль "Торнадо", оказавшийся ближе других к району бедствия, немедленно изменил курс и пошел на помощь, хотя из двух ходовых двигателей один был неисправен и давал всего пятьдесят процентов мощности.
Незадолго до встречи связь с "Метеором" прекратилась вовсе, он не отвечал на запросы, даже когда "Торнадо" подошел к нему вплотную. И тогда командир патрулей Иван Лобов для обследования погруженного в странное молчание аварийного корабля направил своего штурмана Клима Ждана и инспектора службы безопасности Поля Барту.
Выслушав короткий радиодоклад Клима о состоянии "Метеора", Лобов приказал взять стандартную серию проб корабельной микрофлоры, сам корабль опечатать, а Майкла Дивина с соблюдением всех мер инфекционной предосторожности доставить на "Торнадо". Когда Майкла разместили в изоляторе госпитального отсека, Лобов обратился к Барту:
- Вы кандидат медицинские наук, я не ошибаюсь?
- Не ошибаетесь, - с некоторой запинкой ответил Барту, - но, видите ли, мои знания носят несколько специфический характер.
Лобов позволил себе чуть улыбнуться.
- Надеюсь, их хватит, чтобы разобраться в состоянии Дивина? Главное, что вам нужно выяснить немедленно, нет ли у него следов текущей или перенесенной инфекции.
Проводив глазами Барту, Лобов обернулся к Кронину:
- А ты, Алексей, займись пробами корабельной микрофлоры.
Инженер недовольно хмыкнул:
- Ты полагаешь, что, почувствовав изменение ситуации, наш левый двигатель проявит сознательность и сам начнет исправляться? Или ты намерен странствовать с неисправным двигателем?
- Работа с пробами много времени не займет. Закончишь с ними, вернешься к ремонту.
- Слушаю и повинуюсь, - меланхолично проговорил Кронин, выходя из рубки.
Лобов положил руку на плечо штурмана.