Челн резко накренился - накатила очередная волна, - девочка не удержалась на своем "насесте" и свалилась за борт.
Когда она падала, крики, доносившиеся с корабля, казались ей какими-то далекими, едва различимыми за дружеским, обволакивающим плеском воды. Море приняло ее как родную, заключило в свои объятия. Одежда потянула девочку вниз, в манящую желто-зеленую пучину. Она не испытывала страха, у нее было такое чувство, будто она вернулась домой. Море подбрасывало ее точно так же, как это делал отец. В ушах загудело...
Прежде чем она успела раскрыть рот, чтобы вдохнуть, что-то подхватило ее и повлекло вверх. Она глотнула соленой пены и ветра - и поняла, что ее крепко держат тюленьи ласты. А в следующий миг среди волн показался отец, рассекавший воду могучими гребками. Он подхватил девочку, поднял над водой, крикнул, чтобы бросили канат. Мгновение - и они оба очутились на палубе. Только теперь девочка позволила себе заскулить...
Отец обнял ее, прижал к себе. Она чувствовала, как бьется под железным ключом на груди его сердце.
- С тобой все в порядке, хорошая моя? Ответь же мне, моя Дахут.
II
На третий год своего пребывания в Исе римский префект и король Иса Гай Валерий Грациллоний получил письмо из столицы империи. Прочитав его, он велел подыскать достойное помещение для имперского курьера - письмо требовало обдумывания, отвечать на него сразу префект не собирался. Поразмыслив, он послал за Бодилис и Ланарвилис.
Первой прибыла Бодилис. Грациллоний ожидал ее в Зале советов, где разожгли жаровню; светильники отбрасывали зыбкие тени, благодаря чему пасторальные фрески на стенах казались какими-то призрачными, как воспоминания о минувшем лете. Бодилис скинула плащ - на улице моросило - на руки подбежавшему служке. Несмотря на капюшон, в ее волосах сверкали капли воды, по виску стекала тоненькая серебристая струйка. В два шага Грациллоний очутился рядом с королевой, взял ее за руки и улыбнулся, глядя в ее иссиня-черные глаза.
- Как я рад снова тебя видеть, - проговорил он и на миг прикоснулся к ее губам своими; поцелуй был кратким, но отнюдь не мимолетным. - Как твои дела? Как девочки? - он говорил на латыни, и Бодилис отвечала ему на том же языке, как у них было заведено между собой - королева не упускала случая попрактиковаться в чужом наречии.
- О, с ними все в порядке. Керна ждет не дождется праздника в честь окончания девичества, а Семурамат обзавидовалась сестре и все твердит, что восемь лет, которые ей осталось ждать, - это целая вечность, - Бодилис усмехнулась. От Хоэля она прижила трех дочерей; старшая, Талавнир, отслужила положенный срок в храме Белисамы, вышла замуж и уже ждала ребенка. - А Уна спала, когда явился твой гонец, - Уной звали дочь Бодилис от Грациллония.
Король вздохнул.
- Я бы с удовольствием заглянул к тебе...
- Не обманывай, - фыркнула Бодилис. Грациллоний задумчиво кивнул. Будь Дахилис менее любима сестрами, предпочтение, которое он ей оказывал, могло бы вызвать ненужные конфликты. После ее смерти он старался никого не обидеть и поровну делил свои ночи между семью королевами, с которыми жил, как положено супругам, - а свои дни со всеми девятерыми. Впрочем, королевам доставалось гораздо меньше времени, чем отнимали королевские обязанности и мужские заботы, физические упражнения.
- Знаешь, давай встретимся завтра, если тебе позволит луна. Не возражаешь?
- Ничуть, - улыбнулась Бодилис. - А зачем ты позвал меня сегодня?
- Давай подождем Ланарвилис... Хотя нет, прочти, пожалуйста. - Он указал на свиток папируса на столе.