– Похоже на большущего головастика, фута два длиной.
– Он к вам приближается?
– Нет, кидается прочь. А вот и еще один. Наверно, их переполошил мой фонарик.
– А нападать на вас не собираются?
– Кто их знает. Возможно, они паразитируют в этой громадине, а может, и наоборот, живут с ней в симбиозе.
– Сторонитесь их, доктор! Не к чему зря рисковать.
И вдруг – трепетный голос:
– Ларри, ты цел?
– Майда! Что ты здесь делаешь?
– Я проснулась, когда ты уезжал. И никак не могла уснуть.
– Но зачем ты приехала на космодром?
– Что-то очень разлетались над головой корабли, и я забеспокоилась, не случилось ли чего. Позвонила сюда… и мне сказали.
– Как так – разлетались корабли?
– Это налетели всякие корреспонденты, доктор, – вмешался капитан. – О вашей пациентке пронюхали газеты и радио. Я не хотел вам говорить, но не удивляйтесь, если вылезете оттуда знаменитым человеком.
– Радио и газеты меня мало трогают. А с Земли вестей нет, капитан?
– Пока нет. Но нам ответил попечитель зоопарка в Марсополисе.
– Что же он говорит?
– Он в жизни не слыхивал ни о какой космической корове и ничего посоветовать не может.
– Прекрасно! Кстати, капитан, не прислали там газеты и радио хоть одного фотографа?
– С полдюжины найдется. Тут и фотографы, и кинооператоры, и с телевидения…
– Может, пришлете их сюда? Пускай сделают несколько снимков.
Короткое молчание. Потом вновь послышался голос капитана.
– Пока им, пожалуй, сложно залезть к вам туда. Может быть, попозже.
– Почему же не сейчас? В компании веселее. Если пасть этой зверюги еще открыта… – И вдруг ему в голову пришла ужасная мысль. – Послушайте, а она еще открыта?
Голос капитана прозвучал напряженно:
– Только не волнуйтесь, доктор. Мы делаем все, что можно.
– Значит, пасть закрыта?
– Да. Я не хотел вам говорить, но она вдруг закрылась, а потом мы и в самом деле хотели послать к вам туда фотографа – и никак не могли ее открыть. Видно, эта тварь освоилась с электрическим шоком.
– Но как-нибудь открыть, наверно, можно?
– Конечно, можно. Способ всегда найдется. Не волнуйтесь, доктор, мы тут действуем вовсю. Мы найдем выход.
– Но кислород…
– Шланги очень прочные, и она их не перекусит, пасть закрыта не плотно. Ведь вы дышите свободно?
– Да, вы правы. Спасибо, что сказали, теперь я и сам это замечаю.
– Вот видите, доктор, дело обстоит не так уж плохо.
– Просто великолепно! Ну, а если начнет разъедать мой костюм или шланги?
– Мы вас вытащим. Так или иначе, а пасть мы ей откроем. Только не застряньте за тем клапаном, доктор!
– Спасибо за совет. Просто не знаю, что бы я без него делал!
Доктор вдруг обозлился. Что может быть отвратительнее хороших советов, когда советчику ничего не грозит, а твоя жизнь на волоске! Смотрите, чтобы не случилось того-то, не зацепитесь за то-то, поберегитесь, поостерегитесь… А ты пришел сюда делать дело и пока еще ровно ничего не сделал. И все еще не имеешь ни малейшего понятия, как устроена эта чертова корова!
Да, пожалуй, так ничего и не узнаешь. Всякое животное нужно обследовать снаружи, а вовсе не изнутри. Наблюдаешь, как оно ест, следишь, как пища переходит из одной части организма в другую, проверяешь циркуляцию соков внутри организма, может быть, при помощи меченых атомов, если никакой другой метод не подойдет; можно, наконец, вскрыть типичную особь и изучить ее внутреннее строение. Капитан должен бы иметь на борту ученых, чтобы они всем этим занимались, а он только сидел и глазел на эту самую корову. Но нет, это было бы слишком просто.