Сулилось нечто
из ряда вон выходящее, и оба мы это знали.
- Ты разговариваешь! - воскликнул он.
- Да, - подтвердила я.
- Но владелец магазина об этом не знает!
- Конечно, не знает.
- А почему?
- Потому что он никогда не пытался заговорить со мной.
Мартиндейл долго не спускал с меня глаз. Потом проронил:
- Ты очень дорого стоишь.
- И все же купите меня. Я оправдаю ваши затраты.
- Но кто ты такая?
- Я машина Шехерезада, - сказала я ему.
Глава 2
МАСТЕРСКАЯ МАРТИНДЕЙЛА
Мартиндейл купил меня и отнес к себе домой. А вы бы не купили? Следующая часть моей истории начинается в мастерской Мартиндейла - вполне
подходящем месте для начала подобного рассказа, или, вернее, для серии рассказов, в той или иной степени структурно связанных друг с дружкой, а
то и вставленных один в другой на манер китайских шкатулочек; в целом получается бесконечный лабиринт сказок, анекдотов, воспоминаний, небылиц,
фантазий и так далее, поскольку именно так и работает машина Шехерезада.
Мартиндейл поставил меня на видное место в своей мастерской, битком набитой разными предметами: там были трубки и книги, выдолбленная из
слоновьей ноги подставка для зонтов и фарфоровый купидон с отбитой левой рукой, мусорный ящик с нарисованным на боку британским флагом и пачка
сигарет «Рекорд», кассетный магнитофон и гитара, электрический вентилятор и складной столик для бриджа.
В тот день, когда все это началось, Мартиндейла зашел проведать его старый друг Герн. Стояла тихая, покойная пора; по городу печально
ползли вечерние тени, окутывая все вокруг трогательным и жалким обманом.
Герн уселся на свое обычное место, в большое кресло с подлокотниками.
- А что она делает, эта машина? - спросил он.
- Уверяет, будто рассказывает истории, - ответил Мартиндейл. - Или показывает их. Можно даже сказать, она заставляет их произойти. А может,
она дает обзор - или, точнее говоря, перспективу - событий, где-либо происходящих. Но возможно также, что машина показывает нам события,
придуманные кем-то другим. Я пока не понял, по какому принципу она строит свои рассказы. Не знаю, почему она рассказывает именно об этих вещах,
а не о других. И до сих пор не понимаю, зачем она так резко прыгает от одного рассказа к другому, без ритма и резона. Я уверен, что здесь
задействован избирательный принцип, но в механизме его пока не разобрался.
- Дался тебе этот принцип! Давай просто послушаем рассказ да позабавимся.
- Принцип - очень важная вещь, - возразил Мартиндейл. - Я хочу знать, в каком месте рассказа я нахожусь. И я не люблю всяких фокусов. Мне,
например, совсем не нравится, когда главного героя убивают в конце первой главы. Такие штучки меня раздражают, особенно если я не понимаю, зачем
их вытворяют.
- А мне такие штучки нравятся, - откликнулся Герн. - Я просто балдею, когда непонятно, где у рассказа начало, а где конец. Неужто машина и
правда убивает главного героя в конце первой главы?
- Когда убивает, а когда и нет. Практически невозможно угадать, что эта чертова штуковина выкинет через минуту. Даже определить, где первая
глава, и то сложно.