Древесный корм! Ему придется делиться. Там целых два пожара.
Дебби никогда не видела, как делится дерево, но Клэйв как‑то раз уже пережил эту «волнующую» минуту. Надо бы отодвинуть свое дерево немного в сторону. Но чтобы подготовить ГРУМ, понадобится время…
Однако Клэйв быстро все обдумал. Громовым голосом он прокричал:
– Граждане, время движется к обеду! У нас есть водоптицы. Так что давайте заканчивать на сегодня с плаванием.
Понизив голос, он обратился к Дебби:
– Ты отправишься к дереву немедленно, Дебби. Скажи Джефферу, что, может быть, нам понадобится ГРУМ. Если останется время, отведем женщин и детей в крону. У тебя зрение получше, чем у меня. Ты не видишь, какие‑нибудь живые существа покидают дерево? Насекомые или кто‑то еще?
Вокруг горящего дерева вились черные точки, достаточно крупные, чтобы различить общие черты.
– Не насекомые. Что‑то побольше… три, четыре… птицы?
– Не имеет значения. Давай, плыви.
Чтобы преодолеть три километра кабеля, Ученому Джефферу понадобилась одна пятая дня.
В невесомости нахлынули воспоминания о прошлом. Когда племя Квинна после того, как разделилось Дерево Дальтон‑Квинна, выкинуло в небо, его команда готова была заложить руки, ноги и прочие части тела, лишь бы достичь пруда. Сейчас же, спустя четырнадцать лет, когда бабушка всех существующих прудов дрейфовала в трех километрах от Дерева Граждан, больше всего их заботило то, как бы избавиться от этой громадной капсулы. «Понимают ли дети, каким богатством они сейчас обладают?»– подумал Джеффер.
Может, и понимают. Большинство населения Дерева Граждан, тридцать обнаженных взрослых и детей, частенько заглядывало сюда, чтобы поплавать в переливающейся водяной сфере.
По всей длине ствола не было видно ни листочка. Только толстая, грубая кора, усеянная изломами, способными укрыть в себе человека. Джеффер отыскал рубашку и штаны, оделся и, оттолкнувшись от расщелины пальцами ног, поплыл вдоль коры к ГРУМу.
Подъемный кабель заканчивался в двухстах метрах от дока, где стоял ГРУМ. Граждане боялись, что при небрежном использовании ГРУМа может воспламениться клетка лифта и дерево вспыхнет. Хотя, скорей всего, они больше боялись самого ГРУМа и неохотно приближались к этому устройству, сотворенному древней наукой.
ГРУМ действительно был сделан давным‑давно. Формой своей он напоминал грубо обтесанный прямоугольник (четыре метра на десять и на тридцать два) из металла, стекла и пластика в оболочке из какого‑то темного мерцающего вещества, способного накапливать солнечную энергию. Большую Часть его объема занимали баки, заполненные водородом, кислородом и водой. Из торчащих сзади труб – по одной на каждый угол плюс одна, побольше, посредине – по приказу вылетало голубоватое пламя.
Все последние годы граждане дерева упорно игнорировали ГРУМ. Частично их отношение к аппарату передалось и Джефферу. ГРУМ работал на двух компонентах, получаемых из воды, и на энергии, содержащейся в батареях. Батареи исправно выполняли возложенную на них задачу (каким‑то образом они сами заряжались, для чего требовалось лишь, чтобы солнечный свет попадал на стеклянную оболочку ГРУМа), но вот баки, предназначенные для водорода и кислорода, почти опустели. Уже очень давно не заправляли водяной отсек.
Нос ГРУМа скрывался в доке, сделанном из деревянных балок. Двойные двери вели в небольшое помещение. По стенам висели гамаки для пассажиров и разные крепления для грузов. В одной из стен ГРУМа было проделано широкое обзорное окно, уткнувшееся сейчас в кору ствола. У окна располагалась серая стеклянная пластина с окрашенными в разные цвета кнопками.
Джеффер подошел к ней, коснулся голубой кнопки, и по серой панели побежали огоньки. Голубой цвет отвечал за механизмы, приводящие ГРУМ в движение, то есть за моторный отсек, за две составляющих горючего, за водяной отсек и подачу горючего.