- Что ты хочешь? - "услышал" я с поразительной четкостью.
Вот теперь мне предстоит настоящее испытание. Если джарег явился в результате заклинания, то это самка с гнездом полным яиц, и мое предложение не вызовет у нее приступа безумной ярости. Если же мимо пролетал самец и заметил мертвую теклу, у меня могут возникнуть серьезные проблемы. Я прихватил с собой кое-какие травы, чтобы защититься от яда джарега, однако никто заранее не знает, каким будет результат.
- Мать, - подумал я, стараясь, чтобы моя мысль была максимально ясной, - я хотел бы получить одно из твоих яиц.
Она не бросилась на меня, и я не ощутил не удивления, ни разгорающейся ярости. Хорошо. Мое заклинание привело ее сюда, и она по крайней мере готова торговаться. Я почувствовал, как во мне растет возбуждение, но отчаянным усилием воли подавил его. И полностью сосредоточился на сидящей передо мной самке джарега. Теперь все зависело от того, что джарег думает обо мне.
- Что, - спросила она, - ты можешь ему предложить?
- Долгую жизнь, - ответил я. - И свежее красное мясо без борьбы, и еще свою дружбу.
Она немного подумала, а потом сказала:
- А что ты попросишь взамен?
- Я попрошу помощи в моих трудах, которую способен оказать мне твой ребенок. Я попрошу поделиться со мной мудростью, и я попрошу его дружбы.
Некоторое время ничего не происходило. Она стояла рядом с остатками теклы и смотрела на меня. А потом проговорила:
- Я подойду к тебе.
И подошла. У нее были длинные и острые когти, которые больше подходили для бега, чем для схватки. После сытной трапезы часто оказывается, что джарег слишком тяжел, чтобы взлететь в воздух, поэтому ему приходится убегать, спасаясь от своих врагов.
Самка остановилась рядом и посмотрела мне в глаза. У меня возникло очень необычное ощущение: в маленьких змеиных глазках светился разум, я общался почти на человеческом уровне с существом, чей мозг не превышал фаланги моего пальца. Я довольно долго не осознавал неестественности этой ситуации.
Спустя некоторое время самка "заговорила":
- Подожди здесь.
Потом повернулась и распростерла свои крылья летучей мыши. Ей пришлось пробежать несколько шагов, прежде чем она сумела взлететь. Я остался один.
Один...
Я размышлял о том, что сказал бы мой отец, будь он жив. Конечно, не одобрил бы моих действий, считая колдовство слишком "восточным" занятием, в то время как сам он старался быть настоящим драгейрианином.
Отец умер, когда мне исполнилось четырнадцать. Я не знал матери, хотя отец изредка что-то бормотал насчет "ведьмы", на которой женился. Незадолго до смерти он безрассудно потратил все, что сумел заработать за сорок лет владения рестораном, в попытке стать настоящим драгейрианином - купил себе титул. Так мы получили гражданство и оказались связанными с Имперской Державой. Теперь мы могли прибегать к магии - мой отец всячески это приветствовал. Он нашел волшебницу Левой Руки Дома Джарега, и она согласилась давать мне уроки. Кроме того, отец запретил мне заниматься колдовством. Потом он отыскал старого воина, который обучал меня драгейрианскому стилю фехтования на мечах. Отрабатывать восточную манеру отец не позволял.
Но дед еще был жив. Однажды я сказал ему, что, когда вырасту, буду слишком невысоким и слабым и не смогу стать хорошим мечником-драгейрианином, а магия и вовсе меня не интересует. Ни словом не осудив отца, он начал учить меня фехтованию и колдовству.
Умирая, мой отец был доволен, что я научился телепортировать себя. Он не знал, что после телепортации мне всегда становится худо.