- Терехов, - сказал наш собеседник уверенно. - Бригадир рыбацкого колхоза "Черноморец". Николай Терехов. Лучшая стахановская бригада на всем берегу. Этот не станет зря говорить.
Он задумался. Затем присел к столу, включил стоявшую на нем небольшую рацию и, надев наушники, застучал ключом.
- Область предупреждаете? - спросил я, когда он закончил передачу.
- Предупреждать-то вроде и нет оснований, - ответил он. - Но все-таки передал сигнал внимания. Терехов - человек серьезный…
Я удивился, что приметам вообще придается какое-то значение в метеорологии. Мне казалось, что это противоречит научной постановке дела, которая должна быть присуща этой дисциплине, как и всякой другой науке. Я высказал свои соображения.
- Напрасно вы так думаете, - возразил Никитин, так звали нашего собеседника. - Метеорология не отрицает вообще примет. Ведь во многих приметах зафиксирован вековой опыт народа. Поэтому перечень испытанных примет вы найдете в любом учебнике метеорологии. Странно только, что барометр не подтверждает предсказания Терехова.
Молодой метеоролог еще раз взглянул на анероид и пожал плечами.
- Вот, - сказал он, - есть такая народная примета, - он достал клеенчатую тетрадь и пояснил: - я ведь записываю эти приметы и то, как они подтверждаются. Пригодится, знаете. Тут на море примет, как камней на берегу. Вот, например, такая… "Морская блоха перед штормом уходит из сырых мест в сухие"! Не проверял, правда, ее еще… Ведь, бывает, другой раз и зря говорят… А про медуз от вас впервые слышу. Надо будет записать…
Он взял ручку-самописку и открыл тетрадь на чистой странице.
Делать нам здесь было больше нечего. Мы вышли.
Невольно мы посмотрели на море. Ровная гладь без малейшей морщинки простиралась до горизонта. Глаз утомлялся глядеть на отблески солнца. На чистом небе не было ни одного белого пятнышка. В воздухе не ощущалось ни малейшего ветерка.
- А может быть, вся эта история с медузами - вообще бред? - проворчал Смородинов.
Он сердито фыркнул и решительно зашагал, но не к санаторию, как я ожидал, а снова к морю.
Мы вышли к устью реки. Здесь кончили чинить свои рогожи рыбаки. Когда мы подошли к ним, они привязывали свернутые в рулоны рогожи к кольям, вбитым в землю.
- Чтобы ветром не унесло, - объяснил нам пожилой рыбак с черной бородой.
- А что, разве будет буря? - спросил я с невинным видом.
- Разумеется, - ответил он. - Уже первый сигнал был.
- С метеостанции?
- Нет. У нас свои приметы.
- Медузы? - иронически спросил Смородинов.
- Медузы, - спокойно подтвердил рыбак. - Дело верное. Терехов пошел радиограмму давать.
- Кому?
- Капитану дельфинера "Победа" Безрученко.
- Гм… А почему ему?
- Он просил предупредить, если что. А разве не метеостанция его предупреждает?
- Станция станцией, а это он просил особо. У нас ведь тут бывает: шторм как с горы свалится - сразу, станция не успевает предупредить…
- Ну, а медузы, те, конечно, успевают?
- Медузы успевают, - уверенно сказал рыбак. - Те заранее знают…
- Чорт знает что такое, - пробормотал Смородинов, рассерженно роя палкой в сырой гальке. - Медузам больше веры, чем барометру… А это что такое? - воскликнул он вдруг. - Вот это…
Я посмотрел на сырую гальку и ничего не увидел.
- Морская блоха, - сказал рыбак хладнокровно.
- Я сам вижу, что морская блоха, - рассердился профессор, - но почему она сидит в сыром месте и не спешит уйти отсюда? Ведь перед штормом она уходит? Есть такая примета?
- Есть, - рыбак с удивлением посмотрел на профессора. - А вы понимаете, я вижу, в наших приметах! Только время-то ведь не -пришло ей, блохе, двигаться…
Но тут же он с уважением в голосе добавил: - Ваша правда: пора! Смотрите - тронулась.
Он указал на гальку, покрывающую пологий берег.