Онадаженаписалапарукнижицпооккультнойисториинашейокруги. Онзаписалвблокнотикеадресиаккуратновырваллисток. Фортунатовзялбумажкуиподнялся.
— Спасиботебе.
— Послушай, какдумаешь... — Оноблизалгубы. — Думаешь, обычномучеловекубезопаснохранитьусебятакое?
— Например, вколлекции? — спросилаКаролина.
Хирамопустилглаза.
— Конечно, когдатыразберешьсясними. Язаплачу.
— Когдасэтойисториейбудетпокончено, — пообещалФортунато, — тысможешьзабратьихсебе.
* * *
ЭйлинКартербылохорошозатридцать, ивеекаштановыхволосахужекое-гдепробиваласьседина. ОнавзглянуланаФортунатосквозьстеклаочковвпрямоугольнойоправе, потомперевелаглазанаКаролину. Иулыбнулась.
Фортунатопроводилсженщинамибольшуючастьжизни. Каролинапривсейсвоейкрасотебылаособойнеувереннойвсебеиревнивой, сиделатонаоднойдиете, тонадругойинеумереннопользоваласькосметикой. СЭйлинвсеобстоялосовершеннопо-другому. ПоявлениевеекабинетеослепительнокрасивойКаролины, похоже, вызвалоунеелишьлегкоеизумление. ЧтожедоФортунато— полунегра-полуяпонцавкожанойкурткеиснепомернораздутымблагодарявирусудикойкартылбом, — тоонасловнобыиненаходилавнемничегонеобычного.
— Выпринеслимонету? — спросилаона.
Говорясним, ЭйлинКартерсмотрелапрямоемувглаза. Емудавноприелисьженщинысвнешностьюмоделей. Уэтойжебылноссгорбинкой, веснушкиипримерносдюжинулишнихфунтов. Нобольшевсегоемупонравилисьееглаза. Зеленыеиблестящие, смаленькимилучикамиморщиноквуголках.
Онположилмонетунастол, иженщинасклониласьнадней, пальцемпоправиланапереносицеочки. Нанейбылазеленаяфланелеваярубаха, вырезкоторой, насколькоФортунатосмогразглядеть, такжеусеиваливеснушки. Отееволосприятнопахлошампунем.
— Можноузнать, откудаонаувас?
— Долгорассказывать. Я— другХирамаУорчестера. Еслинужно, онможетпоручитьсязаменя.
— Этогомнедостаточно. Чтоименновасинтересует?
— Хирамсказал, неисключено, чтоэтоподделка.
— Секундочку. — Эйлинвынуласостеллажаусебязаспинойкакую-токнигу. Двигаласьонапорывистоиполностьюотдаваласебятомуделу, которымбылазанятавданныймомент. Онараскрылакнигуиполисталастраницы. — Вот, нашла.
Несколькосекундженщинавнимательноразглядывалаобратнуюсторонумонеты, покусываяприэтомнижнююгубу. Губыунеебылиаккуратные, четкоочерченныеиоченьподвижные. Онвдругпоймалсебянатом, чтогадает— акаковыонинавкус?
— Вотона, — проговорилаЭйлин. — Да, этоподделка. ЕеназываютцентомБэлзама. Какздесьнаписано, вчестьЧерногоДжонаБэлзама. ОнотчеканилихвКатскилльскихгорахгде-тонарубежедевятнадцатогостолетия. — ОнавзглянуланаФортунато. — Похоже, этоимямнезнакомо, толькопонятиянеимеюоткуда.
— ЧерныйДжон?
Онапожалаплечамиисноваулыбнулась.
— Можномнеоставитьееусебя? Всегонанесколькодней. Можетбыть, мнеудастсявыяснитьчто-нибудьеще.
— Хорошо.
Изеекабинетабылслышеншумокеана, иотэтоговсепроисходящееказалосьчуточкуменеезловещим, чемнасамомделе. Ондалейсвоювизитку— ту, гдебылоуказанотолькоегоимяителефон. Когдаонивыходили, ЭйлинКартерулыбнуласьипомахалаКаролине, нотасловноинезаметила.
Потом, ужевпоезде, Каролинаспросила:
— Тебеведьстрашнохочетсяснейпереспать, верно?
Фортунатоулыбнулсяиничегонеответил.
— Божежтымой! — вееголосеявнопроступилхьюстонскийакцент. Фортунатоужеинепомнил, когдаслышалеговпоследнийраз. — Сэтойстаройкоровой!
Унегохватилоуманепрепиратьсясней. Егореакциядействительнооказаласьчрезмерноострой, тузсознавалэто. Отчастионаобъясняласьдействиемферомонов, особойхимиейсексуальности, которуюоннаучилсяраспознаватьзадолгодотого, какизучилеенаучнуюподоплеку.