По центру шкафа алкогольной армадой выстроились бутылки с дорогим и явно коллекционным винишком. На каждой бутылке имелся черный штамп «ОТРАВЛЕНО» и все те же черные картонки с пояснениями. «Мгновенная смерть», «Черное сердце», «Веселая вдова» сообщали белые буковки названия ядов, половину из которых я даже не знала.
В нижнем углублении валялись капканы, судя по размерам, никак не меньше, чем на медведя, вилы, арбалеты, мечи. Вся средняя полка была уставлена иконами, оберегами, божками, свечами и молитвенниками всевозможных конфессий.
Что это?
Это все, чем меня пытались убить. Точнее, самые оригинальные способы.
Пока я таращилась на главу отделения некромантии и мысленно сочувствовала всем неудачникам, воспылавшим идеей кинуть горсть землицы и парочку упреков на крышку гроба Данте Праймуса, тот придирчивым взглядом осмотрел содержимое шкафчика. Хозяйственно подпихнул ботинком цепи, отодвинул банку соли подальше от края и в нерешительности замер.
Медленно, словно бы это решение требовало мобилизации остатков силы воли, он поднял левую руку и дотронулся до золотой маски, скрывавшей всю правую половину лица.
Я так во время диеты конфет касаюсь. И хочется, и колется, и жирок на бедрах не велит!
Тяжелый год, вздохнул Праймус, убирая руку от лица и поворачиваясь ко мне. Кейт, вы
Что там я так и повисло в воздухе, потому что в этот же миг дверь в кабинет распахнулась, громогласно стукнула о стенку и впустила до тошноты довольного драколича.
Данте, не хочу критиковать твой стиль руководства, прямо с порога заявил тот, но с удовольствием сделаю это, как только мы отчихвостим эту бешеную магичку.
Я демонстративно сжала кулака и позволила огню исполнить воинственную пляску язычков пламени.
Да-да, именно это я и имел в виду, красотка, драколич оскалился и потрусил к столу, продолжая тарахтеть на ходу. Кстати, я заглянул к Гертруде Ну просто дрожь берет, какая колоритная особа у тебя тут бродит без намордника! Теперь считаю своим долгом познакомить ее с Тесс. Ммм мечтательно протянул этот гад с хвостиком. Уже предвкушаю, как маленькая Мисс Ты-не-можешь-жить-с-артефакторами будет визжать от страха!
Дракончик внезапно замер, поднял лапу и потрясенно уставился на нее.
Ну вот. Коготь сломал! пожаловался он, протягивая пострадавшую конечность почему-то мне, а не хозяину, и с размаху опустил лапу на пол. О, вредный бетон! За что ты так немилосерден к бедному дракону?
Спайк, заканчивай спектакль, прервал стенания своего дохлого питомца некромант, запирая дверцы коллекции. Кейт, устраивайтесь, нам есть о чем побеседовать.
Беседовали мы где-то с час.
Кейт, я все понимаю, но У меня будет разговор об этом инциденте с ректором и главой вашего отделения на этаже были дети устало «чихвостил» Данте Праймус, а я вяло кивала, пряча зевки.
Близился рассвет до занятий каких-то три с половиной часа, но главе отделения некромантии совесть не позволяла бросить воспитательный момент на полпути и отправиться спать, а мне все та же совесть не позволяла поклянчить чашку крепкого кофе.
И только одно существо в кабинете эта самая совесть трогать не решалась.
Я требую правосудия и безумных толп, обеспокоенных угрозой исчезновения редкого вида! показательно бушевал драколич. Что значит я исчез четыре, а может, и все пять веков назад? Я здесь, следовательно, я существую!.. А будешь так мерзко улыбаться, девочка, приду к тебе ночью и отгрызу нос Что значит Спайк, уймись? Я, между прочим, самое пострадавшее в этой заварушке лицо. То есть морда. То есть хвост! и он торжественно воздел к небу эту часть своего мертвого тела.
Я с интересом осмотрела ещё тлеющий кончик и нахмурилась.
Одного понять не могу, как эта ваша дохлая зверюга выжила после слаженной атаки всего отделения боевых магов?
Ой, я что, сказала это вслух?
Он впитал всю вашу энергию, пояснил Данте, разыскивающий что-то в недрах выдвижного ящика стола. Из-за природной глупости Спайка в нем завелся один мерзкий и ехидный артефакт.
Зуб даю, некромант хотел сказать слово «паразит», но в последний момент бросил быстрый взгляд на сердито сопящего дракончика и смягчился.
Ну зачем! разочарованно взвыл тот, глядя на хозяина с таким укором, точно тот вырвал у бедолаги, уже повязавшего на шею салфетку, кусок сырой голени.