Что на языке сигналов-жестов групп захвата значило:
«На позицию. Дверь. Быстро».
Едва мы оказались у входа в западную секцию, лидеры двух других отрядов тихонько свистнули, указывая остальным места своих дислокаций. Две другие группы мешкали, решая, кто будет скучать, в смысле прикрывать.
Пока они материли друг друга через пантомиму, я показательно закатила глаза, демонстрируя своей группе все, что думаю по этому поводу, и зацепилась взглядом за объявление на приколоченной (между прочим, криво) доске объявлений.
«Куплю котенка, сообщал детский почерк с большими, выведенными точно по прописи буквами. Предпочтительно серого цвета, две-три недели после смерти. Лабораторные работы второго курса не предлагать».
Снизу кто-то приклеил клочок выдранного из тетради половинки листа:
«Зачем тебе котенок? Возьми Гертруду! Она ласковая и обаятельная».
Ниже был приклеен еще один обрывок:
«Хорошая попытка, Петр, но «ласковую и обаятельную» Гертруду нянчи сам».
К этому листку крепились ещё три крохотных кусочка с кривыми каракулями:
«Гертруда сожрала мои шторы!» гласила первая кляуза.
«А в прошлый вторник эта тварь точила зубы о череп профессора Йорика, а мне его сдавать, между прочим», жаловалась вторая записулька.
«Петр, клянусь могилой прабабушки, если Гертруда еще раз завалится в сортир, когда я там читаю надписи на освежителе воздуха, то я упокою эту сволочь», пророчила последняя.
Сбоку шли два расписания: дежурство в морге и загадочное «кормление Игоря». В центре кто-то пришпилил ещё один рукописный инфо-повод:
«До возвращения Мастера за порядком в общежитии слежу я». И ниже решительный автограф «Влад».
Что ж, дорогой Влад. Заранее сочувствую твоей героической инициативе, которую ты вот-вот по нашей вине провалишь. Ведь, как известно, после боевых магов о порядке лучше не заикаться.
Кейт, пнул мой ботинок староста и кивнул в сторону входа на этаж.
Командиры двух оставшихся групп наконец решили, кто из них лузер, прикрывающий спины (как дети малые скинулись на «камень, ножницы, бумага»), и дали сигнал о готовности.
Погнали! с улыбкой шепнула я своим, призвала стихию и первой ринулась в проход.
Все, что происходило в следующие три минуты, можно назвать сонатой из криков хлипких дверей, раскатов грома, скрипа половиц и воплей бледных некромантов в смешных пижамках.
Под взрывы, улюлюканье и злобный смех мы бесстрашно пронеслись по секции, выволакивая идейных врагов из мягких постелей. Крушили, ломали и всячески упивались собственной мощью!
Ровно три минуты.
Каких-то три долбанных минуты.
Потому что спустя сто восемьдесят секунд на смену безоговорочному успеху к боевым магам пришли стыд и позор.
Стыд и позор притопали, откуда никто не мог ожидать со стороны рекреации.
Гертруда, фас! скомандовал кто-то, после чего раздался рев, мат и грохот.
Уровень адреналина в крови подскочил, сердце предупреждающе екнуло, и одновременно с этим аккурат перед нашими обалдевшими лицами взорвался ослепительно-черный сгусток пламени.
Во имя сарказма, ехидства и бодрого духа, ур-ра! взревел драколич, обрушиваясь с потолка на плечи Алика.
Боевик чертыхнулся и дважды за эту безумную ночь поприветствовал лобешником пол. Рядом Лаура истерично завизжала водницу дружно атаковали тарантулы, размером с доброго пуделя. Старосту сжал в страстных объятьях труп немолодой и вдобавок наполовину истлевшей барышни, а Тонг схватился за лицо, пытаясь содрать с кожи переливающуюся зелеными искрами слизь.
Почуяв за спиной какое-то движение, я резко развернулась и атаковала. Противник впечатляюще легко уклонился от кулака с язычками пламени, победно пляшущими на костяшках, сделал стремительный обманный выпад, каким-то неведомым чудом скользнул мне за спину и заломил руку.
Попалась, хрипло сообщил неизвестный.
Угу, наивный.
Я двинула нахалу головой, насладилась сдержанным рычанием, добавила локтем в живот и вырвалась. Отскочив к стене, крутанулась к противнику лицом и щелкнула в воздухе огненным бичом.
Всполохи вырвали у полумрака, царившего в секции, крупицу господства и осветили лицо некроманта.
Высокий, в черных пижамных штанах, молодой мужчина словно был задуман самой природой для того, чтобы поглумиться над стереотипом о некромантах.