На поверку выяснилось, что замок каким-то чудом уцелел, правда совсем не в том виде, каком я помнил шато. Время его не особо пощадило, да и прежние хозяева зачем-то полностью перестроили. И самое интересное, замок продавался за совершенно смешную цену, но с обязательством будущего владельца вложить немалые суммы в восстановление.
Я тут же купил его и, о чудо, при спешно произведенных раскопках, обнаружилась вырубленная в скале штольня, ведущая в сокровищницу. Причем, золота и прочих драгоценностей, там оказалось гораздо больше, чем в прошлый раз. И в несколько другом ассортименте. Впрочем, я не стал ломать голову над этой загадкой и успешно освоил найденное, таким же образом, как и часть клада Карла Смелого через тот же швейцарский банк. И утроил свой капитал.
А в дальнейшем, принялся активно его увеличивать. Но этот процесс тоже достоин отдельного упоминания.
Неожиданно, сердце пронзила тянущая боль.
Я недовольно поморщился и помассировал грудь.
Да уж к каждой бочке меда, припасена своя ложка дегтя. Началось все еще на Сахалине, но тогда мне было не до болячек, а продолжилось уже здесь. Правда приступы очень редкие и короткие, практически мгновенные, да и доктора ссылаются на нервы, так что может и обойдется. А нет так нет, все под богом ходим.
Впереди показалась крытая красной черепицей крыша поместья, почти полностью утопающая в зелени раскидистых платанов.
Ну что же, приехали.
Тайто ловко зарулил во двор.
Громадный бородач с такой же здоровенной двустволкой в руке, закрыл ворота и предупредительно распахнул дверцу машины.
Прибыл?
Лука солидно кивнул.
В гостиной. С госпожой беседуют.
Я выскочил из автомобиля и быстрым шагом направился в дом
Глава 2
На диване в гостиной сидел ничем ни примечательный мужчина средних лет и оживленно беседовал с Майей на русском языке.
Полноватая фигура, сонное и скучное выражение на добродушном лице Алексей Федотович Свиньин ничуть не изменился за эти годы. Даже в дорогом летнем гражданском костюме, он был похож на бухгалтера средней руки или коммивояжера, продающего домохозяйкам кухонные приборы, но никак не на свирепого рубаку.
Я про себя улыбнулся, вспомнив, как интендант на Сахалине выбрел к нашим постам в сарафане и криво повязанном дырявом женском платке. Но внешний вид оказался обманчив на поверку интендант оказался отличным боевым офицером, правда правда занудным до мозга костей. Впрочем, как очень скоро выяснилось, эта черта характера никак не вступала в противоречие с деловыми качествами Свиньина и даже дополняла их.
Алексей Федотович с момента нашего убытия сделал великолепную карьеру и стал начальником столичного интендантского управления уже в чине полковника. За это время мы виделись всего один раз, когда он приезжал во Францию с российской армейской делегацией по закупке вооружения, но отсутствие личных встреч не помешало нам поддерживать тесную деловую связь Свиньин стал моей правой рукой в России.
Александр Христианович! Свиньин вскочил с дивана и бросился мне на встречу.
Алексей Федотович! Мы крепко обнялись. Я действительно был рад видеть Свиньина. Пролитая вместе кровь роднит.
Как добрались?
Ужасно интендант поморщился. Сами знаете, как я переношу морские путешествия. Но как только ступил на землю все как рукой сняло. Ну а дальше, меня сразу подхватили ваши люди и первым делом затащили Свиньин запнулся и неуверенно посмотрел на Майю.
Она улыбнулась и благосклонно кивнула.
Простите, в бордель смущенно пробормотал интендант. Откуда я вышел совсем другим человеком Алексей Федотович смахнул несуществующую пылинку с рукава новенького костюма. Даже румянами измазали. Ей-ей, сам себя в зеркале не узнаю.
Я тоже улыбнулся. Свиньин прибыл во Францию с частным визитом, якобы на поправку здоровья, но все равно, чтобы никто не смог провести параллель между мной и им, пришлось провернуть многоэтапную операцию прикрытия.
Ой, да что же это я! заполошно всплеснул руками Свиньин. Я же с подарками! он извлек из недр объемистого саквояжа изящно отделанную слоновой костью и золотом маленькую плоскую шкатулку, открыл ее и с поклоном подал ее Майе. Прошу Майя Александровна, бундельревольвер или пеппербокс[3], конец прошлого века, но уже под патрон кольцевого воспламенения.