Ваша проницательность делает вам честь, признал он после паузы. Да, в самом деле, нарушения в обеих миндалинах были первым, о чем мне сообщил эксперт, который делал вскрытие. Это потрясло его больше всего, не считая, разумеется, внешних повреждений на лице и горле Буковского.
Следователь отпил еще кофе. Инга замерла и напряглась, терпеливо ожидая продолжения. Где-то за спиной громко разговаривали посетители кафе, слышались раскаты заливистого хохота, звон посуды, хлопанье входной двери. Воздух полнился ароматами разных сортов чая и кофе, пирожных и горячих булочек с ванильным кремом, и еще чего-то вкусного и аппетитного. Когда чашка опустела, Рогов заговорил вновь:
Полностью подавленный механизм гиперполяризации нейронов вот что он мне сообщил. Я не силен в нейрофизиологии, а потому не очень понял
Если коротко, то это внутренний механизм, защищающий нейроны от чрезмерного возбуждения, подсказала Инга.
Да-да, что-то в этом роде, покивал следователь, словом, этот механизм полностью отсутствовал именно в височных долях, а сами миндалины они словно бы мм взорвались изнутри: полный разрыв аксонных и дендритных связей, обильное кровоизлияние. Да, как-то так.
Инга почувствовала, как сердце застучало при этих словах. Картина, описанная Роговым со слов судмедэксперта, казалась естественным физическим проявлением тех показателей, которые выдала полисомнография.
Ну что ж, Инга, теперь ваша очередь, он указал на нее рукой, будто сделал пас мячом, вы же не просто так спросили о результатах некропсии.
Инга допила чай, налила из чайничка еще. Аромат жасмина приятно защекотал ноздри.
То, о чем вам поведал эксперт, начала она, прекрасно согласуется с результатами, которые мы получили после анализа полисомнографии. Дело в том, что мозг человека не создан для работы с импульсами подобной интенсивности
У Инги зазвонил телефон. По мелодии звонка догадалась, что это Женя друг детства, с которым и ныне часто общалась. Она запнулась на полуслове, невольно скосила глаза на экран вибрирующего на столе аппарата.
Ответите? предложил Рогов.
Позже перезвоню, поколебавшись мгновение, сказала Инга и нажала кнопку сброса. Потом взглянула на следователя, продолжила: Так вот, я проанализировала данные полисомнографии и пришла к выводу, что интенсивность страха, который пациент испытывал во сне, многократно возрастала от раза к разу, пока в последнюю ночь не достигла своего максимума. Отсюда жуткие последствия. Показатели уже первых ночей значительно превышают средние значения, принятые для измерения таких явлений. А данные за последнюю ночь вообще кажутся компьютерным глюком. Если бы я не видела, во что превратил себя Буковский, и если бы не услышала от вас заключение судмедэксперта, то была бы абсолютно убеждена в сбое электроэнцефалографа. Теперь же, учитывая все эти факторы, понимаю, что инцидент не глюк, а новый и доселе не изученный феномен сомнологии. Не просто не изученный, но никогда прежде не упоминавшийся. Нигде и никогда! До нашей встречи я успела созвониться с парой коллег в России и за рубежом, прошерстила литературу ничего подобного.
Инга перевела дух, откинулась на спинку кресла, глотая остывший чай и наблюдая за холеным лицом Рогова. Оно выражало недоумение, смешанное с тревогой. Следователь задумчиво теребил кончик тонкого носа, разглядывая остатки кофе в чашке.
Чего-нибудь еще желаете? на ходу поинтересовалась проносящаяся мимо официантка.
Инга молча покачала головой, Рогов вообще проигнорировал вопрос, погруженный в раздумья.
Страшно, наконец заключил он.
Страшно, согласилась Инга. Помимо всего прочего, еще и потому, что помочь несчастному мы никак не могли. Его вообще не получалось разбудить, когда он находился в фазе быстрого сна и видел кошмар. Не представляю, как такое возможно. К тому же токсинов или психотропных веществ, которые могли бы вызвать кошмары, ни в крови, ни в тканях, как вы сказали, экспертиза не выявила.
Нет, покачал головой Рогов, ничего. Чист как стеклышко. Тьфу ты, дьявольщина какая-то!
Оба снова погрузились в молчание, размышляя о происшествии и связанных с ним деталях. Прошло несколько минут, прежде чем Рогов, словно очнувшись от сна, взглянул на часы и виновато сообщил:
Простите, мне уже пора. Меня ждут.
У Инги чуть не вырвалось: «Кто ждет?» но она вовремя прикусила язык. Вежливо улыбнулась и спрятала телефон в карман куртки, небрежно брошенной на соседнее кресло.