Уэйл нахлобучил мягкий размораживающий шлем, поправил височные контакты и установил стрелку автоматического отключателя. Затем откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и приступил к впитыванию. Пальцы его напряглись и впились в лацканы пиджака.
Едва автоматический выключатель прервал впитывание, Уэйл снял размораживатель и сказал с заметным раздражением:
- Грубоватая вещичка. К счастью, я уже стар и подобные вещи на меня не действуют.
Бэрн сухо ответил:
- Это еще не самое худшее, что нам попадалось. А увлечение ими растет.
Уэйл пожал плечами.
- Порнографические грезы. Я полагаю, их появления следовало ожидать.
- Следовало или не следовало, но они представляют собой смертельную угрозу для нравственного духа нации, - возразил уполномоченный министерства.
- Нравственный дух, - заметил Уэйл, - штука необыкновенно живучая. А эротика в той или иной форме существовала во все века.
- Но не в подобной, сэр! Непосредственная стимуляция от сознания к сознанию гораздо эффективнее грязных анекдотов или непристойных рисунков, воздействие которых несколько ослабляется в процессе восприятия через органы чувств.
Это было неоспоримо, и Уэйл только спросил:
- Так чего же вы хотите от меня?
- Не могли бы вы подсказать нам, каково происхождение этого цилиндрика?
- Мистер Бэрн, я не полицейский!
- Что вы, что вы! Я вовсе не прошу вас делать за нас нашу работу. Министерство вполне способно проводить собственные расследования. Я только спрашиваю ваше мнение как специалиста. Вы сказали, что это не продукция вашей компании. Так чья же это продукция?
- Во всяком случае, не какой-либо солидной фирмы, изготовляющей грезы, за это я могу поручиться. Слишком скверно сделано.
- Возможно, нарочно. Для маскировки.
- И это не произведение профессионального мечтателя.
- Вы уверены, мистер Уэйл? А не могут профессиональные мечтатели работать и на какое-нибудь тайное предприятие - ради денег... или просто для собственного удовольствия?
- Отчего же? Но во всяком случае, этот цилиндрик - не их работа. Полное отсутствие обертонов. Никакой объемности. Правда, для такого произведения обертоны и не нужны.
- А что такое обертоны?
- Следовательно, вы не увлекаетесь грезами? - мягко усмехнулся Уэйл.
- Я предпочитаю музыку, - ответил Бэрн, тщетно пытаясь не выглядеть самодовольным снобом.
- Это тоже неплохо, - снисходительно заметил Уэйл. - Но в таком случае мне будет труднее объяснить вам сущность обертонов. Даже любители грез не смогли бы сказать вам толком, что это такое. И все-таки они сразу чувствуют, что греза никуда не годится, если ей не хватает обертонов. Видите ли, когда опытный мечтатель погружается в транс, он ведь не придумывает сюжетов, какие были в ходу в старом телевидении и кинокнигах. Его греза слагается из ряда" отдельных видений, и каждое поддается нескольким толкованиям. Если исследовать их внимательно, можно найти пять-шесть таких толкований. При простом впитывании заметить их трудно, но они выявляются при тщательном анализе. Поверьте, мои психологи часами занимаются только этим. И все обертоны, все различные смыслы сливаются в единую массу управляемой эмоции. А без них греза была бы плоской и пресной. Скажем, сегодня утром я пробовал десятилетнего мальчика. У него, несомненно, есть задатки. Облако для него не просто облако, но и подушка. А наделенное сенсуальными свойствами обоих этих предметов, облако становится чем-то большим. Конечно, греза этого мальчика еще крайне примитивна. Но когда он окончит школу, он пройдет специальны" курс и тренировку. Он будет подвергнут ощущениям всех родов. Он накопит опыт. Он будет изучать и анализировать классические грезы прошлого.