У вас есть накидка? поинтересовался Ландерстерг.
Есть. Пиджак.
Не дожидаясь, пока подойдет секретарь, он коснулся панели встроенного шкафа, и зеркальная дверь отъехала в сторону.
Так лучше, сообщил дракон совершенно очешуевшей мне, накинув пиджак мне на плечи.
Парад очешуения продолжался, потому что секретари провожали нас взглядами. И не только секретари, нас провожали взглядами все, кто попадался нам на пути: такими, когда стараешься сделать вид, что не смотришь, но все равно смотришь, потому что не смотреть не можешь.
Капсула лифта поглотила нас и стремительно вознесла под самый купол Айрлэнгер Харддарка. Это я поняла, когда шагнула в просторный, залитый солнечным светом зал, откуда весь Хайрмарг открывался как на ладони. Точнее, в самом центре ладони на высоте, на которой даже драконам становится дурно, стояли мы, а вокруг раскинулся город. Загораживал обзор только комплекс Грайрэнд Рхай, иззубренными стрелами вонзающийся в небо.
Здесь было прохладнее, поэтому я поняла, почему меня попросили надеть пиджак. Впрочем, прохлада не шла ни в какое сравнение с той красотой, которая открывалась перед нами. Возникало такое чувство, что мы парим в небе, потому что стеклянный купол над головой вспарывал облака.
Можете продолжать. Ландерстерг кивнул, устраиваясь у панорамного окна и устремляя взгляд вниз, словно его действительно интересовали ниточки аэромагистралей, извивающиеся под порывами ледяного ветра.
Мой отец считает, что вы идеальный муж.
А вы нет?
Нет. Я не хочу замуж.
Вы всегда говорите правду, Лаура? Ландерстерг указал взглядом на диванчик напротив него.
Если меня спрашивают.
Ценное качество. В таком случае скажите, что вы думаете о времени моего правления?
Я не одобряю вашей политики по поводу драконов.
Тоже считаете, что стоит отключить щиты?
Странно, но здесь, на этой высоте я почему-то чувствовала себя совершенно иначе. Как будто небо стирало любые различия в социальных статусах.
Я считаю, что они имеют право передвигаться по пустошам без опасения наткнуться на болезненную границу щита.
Холодный взгляд вонзился в меня, но уже совершенно иначе.
Сейчас драконы живут гораздо дальше, чем еще несколько лет назад, это правда. Ландерстерг смотрел на меня, словно вел переговоры с кем-то из Совета правления. Зато мы блокируем любые попытки браконьеров и фанатиков из «Истоков» до них добраться. Когда щиты будут отключены, сделать это будет гораздо сложнее.
Да, браконьеры действительно бич современности. Из крови драконов делают рэгст, наркотическое средство, стоимость которого на черном рынке позволяет производителям безбедно существовать и активно развивать свой бизнес. Что касается движения «К истокам времен», те, кто в нем состоит, считают, что иртханы незаслуженно стоят у власти. Их выходки не ограничиваются безобразными вбросами в сети и распространением листовок, на их совести несколько серьезных покушений. Удавшихся. И десятки тех, что не удались.
Поэтому я пока не готов ответить на твой вопрос, Лаура.
Видимо, высота действовала не только на меня: он как-то незаметно перешел со мной на «ты».
И да, я тебя услышал.
Взгляд у него был холодным, как сталь в ледяной воде, зато я теперь поняла, почему выбрали его. Поняла, почему он продержался на своем посту пять лет и почему за него голосовали снова. Я, кстати, не голосовала.
Потянулась к журнальному столику, а точнее, к графину, чтобы налить себе воды.
Ты голосовала за меня?
Я чуть не поперхнулась первым же глотком.
Вы не имеете права об этом спрашивать, сказала я, представляя себе, как на глазах первого дракона Ферверна изображала оживший фонтанчик.
Ты совершенно права, неожиданно серьезно отозвался он. Потом поднялся и протянул мне руку: Пойдем.
В эту минуту я точно думала чем угодно, только не головой, потому что одно прикосновение обожгло мои пальцы, как если бы я коснулась вековой льдины. Этот удар от подушечек прокатился сквозь ладонь до самого предплечья. Я не дернулась исключительно потому, что это выглядело бы крайне странно, но потребность собрать пальцы в кулак никуда не делась. Он всего лишь касался моей руки, а я чувствовала себя обнаженной.
А когда в лифте эту цепь разомкнуло, ощутила непонятный, пугающий холод.
Удачи на встречах, Лаура Хэдфенгер, произнес Ландерстерг, и мне на миг, на какой-то очень короткий миг показалось, что его голос звучал самую малость иначе, чем когда он обратился к секретарю: Одер, зайдите ко мне.