Он залил воду в фарфоровый стаканчик с крышечкой и тут же вылил, ловко орудуя щипцами.
Что вы делаете? удивилась Агата.
Грубо нарушаю таинство чайной церемонии, принятой в империи Чи-джо-ида. Воду вылил не на духа, мы с вами стоим. Но Будем считать, что условия походные. Мы же не чинаро, в конце концов. Будем надеяться, что духи Рек, Гор и Ветра нас пощадят и не покарают.
Вы были в самой таинственной империи в мире?
Да. Несколько раз. С посольством. Но я не хотел бы говорить об этом в такой вечер. Если позволите.
А воду зачем слили? поспешила она сменить тему, поняв, что невольно задела что-то очень личное.
Вам романтическую версию? Или версию здравого смысла? улыбнулся он, наливая следующую порцию воды.
И ту и другую, решительно потребовала Агата, жалея, что блокнот остался наверху.
Романтическая там что-то про угощение духа. А прозаическая неизвестно, какими руками собирали, кто фасовал Продезинфицировать необходимо.
Барон вылил жидкость розовато-желтоватого цвета в плоский кувшинчик с длинной ручкой и широким «носиком».
Это чаша справедливости. Чтобы обоим чай достался одинаковой крепости.
Хозяин дома разлил ароматный напиток по чашкам и поставил одну из них перед Агатой.
Попробуйте, это мой любимый сорт «Красный халат императора». Мне привозят его из Чжуруна, крошечной провинции Чи-джо-ида.
Они же не торгуют с чужеземцами. Несколько лет уже.
Совершенно верно, кивнул барон, кинув в сторону гостьи уважительный взгляд. Это и не покупной чай. Мне его присылают в дар, вот уже много лет.
С ума сойти.
Расскажите, о чем ваша книга? Барон снова осторожно перевел тему.
Это те же приключения агента Церга. Тридцать девятая книга за семь лет.
Агата не стала уточнять, что книга про фон Церга была уже дописана. И сейчас она работала над
И вам не надоело про него писать?
Пожалуй, что нет, привычно ответила женщина. Он стал другим как и мы с Людвигом И он уже как член семьи.
Агата смущенно уставилась в чашку с чаем еще не хватало, чтобы хозяин дома принял ее за сумасшедшую.
Ваши книги о Церге очень любил мой заместитель. Когда выходила новая, он всегда покупал и читал. Сам над собой смеялся. Говорил, что вполне отдает себе отчет в том, что книга глупость глупостью. А оторваться невозможно!
Почему глупость?
Он когда-то был нелегалом. В Оклере. И очень веселился, читая ваши книги.
А нам всегда казалось, что у нас в тексте все логично. И правдоподобно.
Сколько погонь и перестрелок у вас, скажем, в последней книге?
Так В «Притягательном лике смерти»? Сейчас Что?
Хозяин дома издал издевательский смешок.
Да я и сама знаю, что название своеобразное. Но издатель заявил, что читателей это заинтригует. И не ошибся!
Барон покачал головой.
Любому человеку понятно, что в смерти нет ничего притягательного, начала оправдываться писательница, но пощекотать нервы, почитать про поединок со смертью другого Про презрение к ней, про то, что есть люди, которых даже смерть к себе не берет. Может, как раз потому, что они ее не боятся.
А может потому, что даже ей они не нужны?
Книга же остросюжетная, сочла за благо снова поменять тему разговора Агата. Агентству безопасности не удается предотвратить похищение новейшей военной разработки кристалла, с помощью которого можно читать мысли. И фон Цергу дают приказ вернуть кристалл любой ценой.
На артефактах подобного рода стоит защита. Если подается сигнал тревоги они самоуничтожаются. Вместе со всеми, кто находится неподалеку.
В нашей книге враги преступная группировка, возникшая после того, как наше королевство и Оклер заключили мир, нашла способ обойти эту защиту.
И через пару десятков погонь и перестрелок кристалл вернули в агентство.
Ну В общем, да.
На самом деле, операция подобного рода считается проваленной, если прозвучал хоть один выстрел. Тихо прийти. Тихо уйти. Чтобы никто и знать не знал, что происходит.
Ну, знаете ли Про это книгу не напишешь.
И Агата вдруг отставила чашку с чаем. Сложила руки на груди. А потом резко поднялась:
Я, пожалуй, пойду.
Простите, барон взял ее за руку. Я не хотел вас обидеть.
Нет, что вы. Это Это я веду себя невежливо. Простите. Просто в таком свете все наши истории выглядят Бессмысленными.