Как помочь Гере? - Андрей Неклюдов

Андрей Неклюдов

Как помочь гере?

1

Сначала я подумала: надо же  художник!

Хотя нет, сначала я увидела все эти картины  тайга, горы, речки, сине-черные камни в пенных потоках. Божечки, сколько их! Полотен, я имею в виду. Почти картинная галерея. Они даже на веранде были развешены, все эти горы  темные оголенные и розовато-голубые заснеженные  и озера, их отражающие. Стою, рот разинув.

А Капитана мне и говорит (это Вася, сезонный рабочий, так нашего начальника отряда прозвал  «Капитаной»  на эвенкийский манер).

 Это,  говорит,  Гера, знаменитый местный художник.

Мне еще пришло на ум, что он (Марк, то есть) вполне мог бы работать гидом, так серьезно это у него прозвучало.

Вот. А потом я подумала: наверное, интересный мужчина этот Гера. Художник как-никак, тонкая натура и всё такое. Я прямо-таки увидела его (в воображении, разумеется): бледное лицо, немного печальные умные глаза (у мужчины обязательно должны быть умные глаза), тонкие чувствительные пальцы, как и полагается художнику. Наверное, от здешних женщин у него отбоя нет.

Капитана между прочим сообщает:

 Скоро познакомишься: в маршруты с тобой ходить будет. Я второй сезон беру его в отряд рабочим. И стал подробно рассказывать (ну настоящий гид!), что картины свои Гера пишет с натуры  неделями пропадает в тайге с красками и этюдником, выискивает какие-то особые места и наблюдает за ними днем, вечером, ранним утром, не ест и не пьет Потом с этюдов делает большие полотна. А когда ему приспичит, он легко с ними расстается  продает по тысяче рублей за штуку. И что Гера не только художник, но и охотник, рыбак и вообще таежный человек

Пока он говорил, подумалось, что до сих пор мне почему-то в напарники доставались всё какие-то бичи, забулдыги, а тут надо же  художник! Местная знаменитость! Это значит  интересное общение, тонкие чувства, а может быть, даже я ведь женщина еще вполне бальзаковского, можно сказать, возраста. Словом, мне не терпелось с ним увидеться. Но пока что приходилось довольствоваться его горами и озерами, развешенными на стенах.

Две дамы из соседнего отряда тоже, поди, заинтересовались этим Герой: через Марка заказали у него пейзажи. И вот как-то слышу: «Гера картины принес». Ну наконец, дождалась! Я бегом  губы подкрасила, перышки распушила, выхожу

И что я вижу? Господи, что я вижу?! Ну да, две картины стоят у столбиков крыльца проветриваются, не просохли еще; видать, на скорую руку состряпал. И обе почему-то коричневые, как из солярия. Это я чуть позже разглядела. А где же сам художник  тот, что с бледным лицом и печальными умными глазами? Не может быть! Обман! Подвох! На ступеньках сидит покуривает какой-то замухрышка, одетый как последний охламон, весь как будто прокопченный до черноты, провяленный, мрачный, с острым птичьим носом и черными злыми глазками. И по всему видно: женоненавистник.

«Как дым развеялись мечты»

 Герочка,  одна из заказчиц спрашивает,  а почему на них только коричневые цвета?

 Не нравится  не берите,  оскаливается живописец, демонстрируя выщербленный зуб. Вот уж красавец!..

А Марк серьезно поясняет:

 Гера их в солнцезащитных очках рисовал.  (Он всегда так шутит  с непробиваемой миной). Одна издам:

 Гера, правда, что ли?

Гера  ноль внимания. Сидит себе покуривает. А Марк мне шепотом:

 Просто у Геры все другие краски кончились, кроме коричневой и черной. Коричневой и черной Как это уныло.

«Что ж,  скрепилась я,  такая уж, видно, моя планида  с охламонами работать».

2

Когда грузились в машину, Гера вместе с дорожной котомкой и старым спальным мешком мышиного цвета забросил в кузов ободранный деревянный ящик-этюдник.

 Гера будет в маршрутах картинки рисовать,  подтолкнул меня плечиком Вася (уже упомянутый мною рабочий). Василий парень заметный  вихрастый, румяный. Мне он напоминает бравого солдата из русских народных сказок. Кажется, сейчас возьмет  и суп из топора сварит. Лучше бы Марк мне в напарники этого бравого солдата дал вместо злюки-художника. Картинки он в маршрутах будет рисовать? Так я ему и позволила! Что касается работы  тут я строга.

Этот его этюдник болтался у нас под ногами всю дорогу, на него наступали (и сам Гера  первый), на ухабах его подбрасывало вместе с нами. Ну разве настоящие художники так относятся к своим причиндалам?