Тундровая болезнь - Андрей Неклюдов

Андрей Неклюдов

Тундровая болезнь

1

Горы маячили впереди голубоватым призраком, более родственным небу, чем земле. И сколько мы ни ехали, они оставались все такими же далекими и бесплотными.

Вездеход шел загруженный под завязку  ящики, баулы, зачехленные палатки и металлические каркасы к ним, крафтовые мешки с сухарями Сверху, на баулах и ящиках, восседали мы сами, шесть человек, точно десантники, завоеватели чужих земель. Большая часть груза была забита в пропитанную солярными парами брюшную полость транспорта. Мы не ехали покорять Арктику, но по тому, сколько мы везли всего, можно было решить, что это именно так.

 И что же там, совсем не развести костер?  превозмогая шум мотора, расспрашивал я Антона, который уже бывал на полярной оконечности Урала.  В маршруте даже чаю не вскипятить?

 Почему же? Если постараться, можно насобирать хворостинок,  с белозубой улыбкой поделился тот.  Береза, ива Карликовые, правда. Это по долинам. А вот в горах,  еще шире улыбнулся он,  или голые камни, или снег.

 До нас там золото находили?  повернулся к нам Серега, до этого отрешенно взиравший по сторонам.

 Нет. Потому и пригласили таких опытных шлиховщиков, как ты и Гена,  Антон подмигнул мне.  Домой не отпустим, пока не найдете россыпь.

Повезло нам: не часто попадаются веселые начальники.

С нами ехал сейчас и главный геолог партии Глеб  организовать работу на месте. Глеб был немногословен, жилист и бородат. Видимо, услышав слова Антона, он привалился ко мне и прокричал в самое ухо:

 Обязаны найти! От этого зависит всё  финансы, зарплата и вообще судьба всего проекта! Он явно был настроен на большие свершения. Поэтому, наверное, мы и выехали в ночь.

 Почему было не поехать с утра?  скривил физиономию студент Лёньчик, маленький, вертлявый и отнюдь не настроенный на большие свершения.

 Утро, ночь  какая разница?!  убежденно воскликнул Глеб.  Сейчас полярный день, работать можно сутками.

 Же-е-есть!  отреагировал Лёнька на перспективу работать сутками.

В дороге Глеб рассказал нам, как с первым отрядом они ставили лагерь под проливным дождем и ураганным ветром: палатки летали по воздуху, а люди были мокрые до нитки, но с задачей справились, после чего устроили триумфальный огонь, пустив на это полбочки солярки.

 Вот это круто!  заключил он.  Тундра  она признает только силу.

Транспорт наш именовался МТЛБ  многоцелевой тягач лёгкий бронированный  проще говоря, бронетранспортёр советских вооруженных сил, предназначенный в основном для буксировки пушек. Многие из таких машин перешли нынче на гражданскую службу  в частную собственность.

Сейчас наш «бронетягач» мчался напролом по зарослям низкорослого ивняка, по плещущим под гусеницами, хлюпающим болотам, так что сзади летели на наши спины ошметки торфяной грязи. Он грозно ревел и выдувал толстую струю дыма. Он казался нам могучим и непобедимым. Такими же сильными казались себе и мы.

В дорогу мы взяли пиво, и после того как пластиковая бутыль несколько раз прошла по кругу, стало даже весело, несмотря на ночь и неизвестность, когда и где станем лагерем.

Царил светлый сумрак полярной ночи (или полярного дня?). Слева по горизонту тянулась огневая полоса негаснущего заката. Часа в два краешек солнца снова выглянул из-за пологих холмов. А прямо по курсу все тем же потусторонним призраком выступал горный кряж Полярного Урала. Нам предстояло не просто достичь его, но проникнуть в его лабиринты, забраться на его высоты. И не только забраться, а найти там полезные ископаемые  золото и уран. И тогда, быть может, в этот мертвый студеный край придет тепло, свет, современные дома и асфальтовые дороги. Придет жизнь.

На реке Каре случилась первая незначительная поломка: преодолев широкий шумный перекат и выехав на галечную косу другого берега, обнаружили, что река похитила у нас один каток.

Глеб тотчас же развернул до упора свои болотные сапоги и пустился бродить по перекату, оптимистично рассчитывая наткнуться на слетевшее колесо. Остальные, к этому времени притомленные, озябшие и сонные, предпочли роль зрителей.

Каток не нашелся, и водители хмуро принялись возиться возле гусянок (как здесь называют гусеницы), устанавливая запасной.

Двинулись дальше, но уже не столь бодро: пиво кончилось, вездеход уже не казался нам неуязвимым, всех морил сон и першило в горле от нескончаемых выхлопных газов. И такой же нескончаемой казалась дорога.