Хотя, должен признаться, мне не безразлично ваше глумление над аристократией в «Янки при дворе короля Артура». Ведь это же были англичане, а вы – американец.
Эрик Кровавый Топор решил, что они сейчас слишком побиты и устали для того, чтобы в этот же день начинать спуск корабля к Реке. Вечером они наполнят свои чаши, поедят, выспятся, позавтракают и только после этого примутся за эту тяжелейшую работу.
Они вернулись к кораблю, взяли из трюма чаши и вставили их в углубления на плоской вершине чашного камня. Как только солнце коснулось горных вершин на западе, люди стали ждать, когда с грохотом и жаром голубое пламя вырвется из камня. Электрический заряд наполнит энергией преобразователь материи, спрятанный в двойном дне чаши, и, открыв крышку, люди найдут там жареное мясо, овощи, хлеб с маслом, фрукты, табак, наркотическую резинку, спиртное или медовуху.
Но когда тьма окутала долину, чашные камни остались молчаливыми и холодными. На противоположном берегу Реки замелькали вспышки, и до людей долетел слабый грохот.
Впервые за двадцать лет после Воскрешения камни на западном берегу не функционировали!
4
Мужчин и женщин охватило такое чувство, будто Бог покинул их. Производившееся три раза в день подношение пищи чашными камнями воспринималось ими явлением столь же естественным, как и восход солнца. Прошло немало времени, прежде чем они осознали, что на этот раз чувство пустоты в желудке придется утолить остатками рыбы, побегами бамбука и сыром.
Некоторое время Клеменс не мог скрыть испуга. Однако затем фон Рихтгофен предложил переправиться вместе с чашами на другой берег, чтобы хоть утром досыта поесть. Клеменс поднялся и уведомил об этом Кровавого Топора. Норвежец был в более скверном, чем обычно, настроении, но в конце концов согласился, что, видимо, так и придется сделать. Джо Миллер, немец и здоровенный рыжий швед по имени Токе Крокссон с трудом пробрались к кораблю и принесли несколько весел. Эти трое вместе с Клеменсом взяли чаши и на найденном долбленном челноке пересекли Реку. Затем Токе на веслах отправился назад, а Миллер, Клеменс и фон Рихтгофен устроились на ночлег на верхушке чашного камня. Она была чистой, так как электрический разряд выжег всю грязь.
– Когда пойдет дождь, нам придется залезть под камень, – заметил Клеменс. Он лежал на спине, закинув руки под голову, и глядел в ночное небо. Это было не земное небо – на нем горело около двадцати тысяч звезд, более ярких, чем Венера, и сияли мерцающие нити щупалец газовых туманностей. Некоторые из звезд были настолько яркими, что их было видно в небе как бледные точки даже в полдень.
– Метеорит, должно быть, разбил несколько чашных камней на западном берегу, – нарушил тишину Клеменс, – и тем самым, скорее всего, разорвал цепь. Мой Бог, ну и цепь! В ней связаны, если верить расчетам некоторых людей, не менее двадцати миллионов камней.
– Из-за этого, наверное, произойдет ужасное столкновение, – сказал Лотар. – Жители западного берега нападут на жителей восточного, чтобы наполнить свои чаши. Какая будет война! В этой Речной Долине живет тридцать пять – тридцать семь миллиардов людей. И все будут драться насмерть ради пищи!
– Шамое штрашное иж вшего этого, – заметил Джо Миллер, – что даже ешли половина будет убита, уже череж двадцать четыре чаша они опять оживут, и вше начнетшя ш начала.
– А вот в этом я не уверен, – ответил Сэм. – Насколько я помню, было установлено, что эти камни играют определенную роль в процессе Воскрешения. И если половина вышла из строя, то может быть значительное сокращение продукции на конвейере Лазаря. Этот метеорит – небесный диверсант.