Особенно, когда он упомянул о том, что принимает и транслирует все контрольные сигналы во время гонок и может все устроить так, как сказано, и я выиграю предстоящий Кубок Фильстоуна.
- Но тело-то твое - сплошная болячка, - замечаю я. - Что ему за радость от этого?
- Это еще одна приманка, - поясняет Доннер. - Мозг утверждает, будто можно значительно усовершенствовать метод лечения, которым меня пользуют как ходячего больного, и что он, дескать, разработает для меня новую программу оздоровления и тем самым поможет существенно выиграть время без всяких усилий. Даже если я уступлю ему половину своих дней до гонки, то все равно приду первым. Затем, после победы, можно будет снова уснуть до тех пор, пока кто-нибудь не изобретет лекарство.
- Похоже, сделка совсем не плохая, - отмечаю я. - Особенно то, что касается гонок. Он кивает.
- Поэтому-то я с тобой и делюсь, - объясняет он. - Так как хочу, чтобы ты за меня поставил на мою победу у кого-нибудь из незарегистрированных, подпольных букмекеров, скажем, у Скверника Луи: он при выигрыше платит щедрее.
- Оно, конечно, так, - говорю я ему. - Вот только одно меня волнует. Не тяжело ли ходить в заместителях у Искусственного Интеллекта? Я на всякий случай интересуюсь, ведь и моя жизнь зависит от космической системы жизнеобеспечения.
Он хохочет.
- Возможно, кое-кому пришлось бы и попотеть, - отвечает, - но что касается природного интеллекта, то лично у меня, похоже, есть склонность к такому делу. Я понял, что оно мне и впрямь по душе и даже усовершенствовал одну-две стандартные программы.
"А ты неплох для природного интеллекта, - заявляет мне Интеллект Искусственный, когда мы с ним размениваемся обратно и он проверяет плоды моего первого рабочего дня. - Совсем неплох".
- По-моему, даже слишком хорош для такого ИИ, когда дело доходит до очеловечивания. Просыпаюсь и обнаруживаю, что он вернул мне мое тело смертельно усталым и с мировецким похмельем. Большую часть первого дня, когда я снова стал человеком, трачу на то, чтобы очухаться после этого. А мутит так, что даже леди мою, Эвелин, вызвать к себе не могу.
В тот вечер, как обещал, перед сном подключаю к себе аппаратуру контроля. Когда мы с ним позже опять переключились - "махнулись", - то устроили меж собой небольшое совещаньице, где вкратце напутствовали друг друга накануне нового дня.
- Полегче с телом, - говорю, - раз уж оно у нас одно на двоих.
- Прости, - отвечает, - но ведь в первый раз на люди вышел и трудно мне разобраться в вашем порядке вещей. Впредь буду более осмотрительным.
- Но, увы, ИИ не всегда держит слово, - жалуется Доннер мне. - Позже, после пары взаимных превращений, я оказался с переломанными ребрами, разнокалиберными синяками и - снова здорово - с очередным жестоким похмельем. Он, оказывается, пьянствовал себе у Громилы Хеллигана и в драку ввязался. Опять же извиняется и объясняет: дескать, все еще нелегко ему правильно судить о людских реакциях, и, заметив, как славно я тружусь, замещая ИИ, добавляет: мол, страшно жаль, что так вышло. Ну, на этом я отступать не намерен. Поэтому и вдалбливаю ему на словах не слишком налегать на спиртное и всякие прочие субстанции и направляюсь работать. Продолжаю модернизировать операционные программы и понимаю, что доверяй я "коллеге" чуть больше, то был бы не прочь остаться здесь за главного и подольше. Но с ИИ и без того неприятностей хватает - с этим заговором о разделении времени на двоих, - поскольку на следующей неделе обнаруживаю, что триппер подхватил, причем тот, кто влип в такое, был явно не я. И опять он кается. Твержу ему, мол, лучше не забывай лекарство принимать, которое сам же себе и назначил, а не то расторгну нашу сделку.
- И что теперь? - спрашиваю я.
- Ведет себя примерно, - отвечает он. - Вот уже несколько дней, пожалуй, чисто пай-мальчик.