Лобовое стекло было треснуто в моей машине, мне казалось, что я теряю голову свою и мне трудно выйти из проблемы с моими мозгами. Паспорт у меня был в кармане, много что мне показалось в то время, когда я понимал, что теряю образование и работу после странного самочувствия в доме у себя, когда жена была с сыном у себя в квартире, а я уехал с работы, и в моей машине была мать случайно, я задумался, что мне трудно много заработать денег, если мне мешают близкие. Работала машина замечательно, просто мне даже завистно было ее часто оставлять на улице без присмотра. Некоторые машины стояли, тоже, наверное, владельцы их приехали в больницу проведать своих родственников. Привезти им продукты разные, получается, мы сидим в машине, в которой мне уже не важно, что дальше будет, я перестал доверять своей матери и отцу в 2013 году. Замкнутость после болезни сильно выбила меня из нормальной и целенаправленной жизни на хорошее.
Извини, я уже выхожу из машины своей!
Я понимаю, что мне быстро не придется сесть за руль машины этой после лечения в этой жуткой психушке. ответил я негромко, но в моем голосе был крик моей души, часто я смотрел на часы свои, вспоминал, как раньше все начиналось для меня новое и радостное, а сейчас ворота дурдома, из которого здоровым никогда еще никто не выходил, подумал я, и в сидении своем стал держаться двумя руками за руль большой.
Давай выходи! ответила мне мать и открыла двери машины, в которой сидела.
Да не спеши, в дурдом идти! громким голосом я ответил ей.
На другом краю города директор фирмы Баринов В. И. сидел в кресле за своим персональным столом из пресованной доски, кресло было кожаное и спинка высокая. Вторник на календаре, жаркий день почти, обеденное время.
Здаров, Василич! Как ты там сам? Не помер после вчерашней выпивки, я уже дома к вечеру позднему приехал с водителем! Ты слышал, что мой воспитанник Рустам в психушке уже находится? Фамилия его Карандашов, ты проверь через своих, я должен знать, что сейчас с ним, медленно говорил директор, сидя на столе своем дешевом и хрупком.
Его щеки были загорелые, коричневый волос на нем подтверждал, что он кончить хочет свою игру, которую он долго вел в городе, платя дань за свой бизнес некоторым людям, которые думали о нем как об уважаемом человеке в городе и помогали его детям, которые имели собственную фирму, занимающуяся сантехническими работами в городе, продолжая строить и прокладывать водопровод.
Здравствуй, Валера! Спасибо за угощение вчерашнее, было все красиво и замечательно, как раньше в те времена. Там сосед другой в моей части дома живет. Смогу позвонить только владельцу, который недавно купил часть дома, он спросит, как там они живут, молодые?! Ха-ха-ха! раздался смех незнакомого человека по имени Игорь.
Скажи новому соседу, что страшно не упасть, а страшно не встать! голос немного Баринова мямлил некоторые буквы, и медленно его щеки шевелились, сгорбатившись немного за столом своим, он старался уничтожить отца Карандашова, который все время по телефону говорил, что директор жлоб и вор со своими в погонах друзьями из силовых ведомств города, которые ушли на пенсию и работают у мэра города по фамилии Цапкин И. И., который приобрел себе квартиру в элитном доме с подземными гаражами у каменного моста и недалеко от здания главного УВД, который говорил, что дорога федерального значения окружная города с ее конструкцией выдержит надолго транспортные нагрузки по дороге потоков движения машин за час, долго будет эксплуатироваться. Абонент в этот час разговора ответил невеселым голосом, говоря:
Валера, что смогу узнать, спрошу, туда мне нет смысла ехать, там я не живу! Уличный комендант там есть, она узнает все, я попрошу тебя только не спеши со звонками мне на свою личную просьбу! ответил знакомый, который долго был плечом к плечу с директором после банкротства крупного треста по области, в котором работал Баринов.
Тяжелая рука директора ответила звуками мычания, и голос невеселый со рта пускал дым со словами:
Ты постарайся, будь здаров!
Всего хорошего, Валера! трубку мобильника положила рука Игоря, сидя в кабинете на первом этаже жилого здания рядом с высотным зданием налоговой инспекции города по федеральному округу.
Его, Баринова, странное выражение лица за столом и в кабинете сметном могло сильно влиять на всех работников его бухгалтерии и мастеров с начальником участка, кроме его взрослого сына, который был хороший парень, проверенный коллективом рабочих с разной судьбой в жизни.