Нету.
Ну, так принимайте и не порите чепухи.
Вопрос решился, но Площик вышел совсем нерадостный.
Я это так понял он бы очень хотел, чтобы Осипов мне отказал. Тогда бы его совесть была чиста передо мной, и волки партийные на него не щелкали зубами. Генеральному что принял и забыл; он в Москву в министерства летает. А Площик, он по грешной уральской земле ногами ступает, ему партийные комы, ох как на тропке узенькой не нужны.
Я пытался поймать его бегающий взгляд. Хотел ему сказать, что не надо себе врать всем угодить не получится. Но промолчал. А он сказал:
Все слышал? Иди, оформляйся.
Слава Богу, я буду работать в цехе, где всему голова производственный план, и все разговоры о делах, а общество чиновников-задолизов кошмарное прошлое. Чем дальше от Белых Домов и контор, тем меньше опасности эмоциональному здоровью. В конце концов, будем считать мой послужной список пополнился опытом работы в партийном аппарате и пойдем дальше.
На новый период жизни у меня будут совершенно другие планы. А пока приходиться констатировать, что тридцать два года жизни потрачено хоть не напрасно (два высших образования, опыт работы в Белом Доме, в газете и на заводе), но впустую нет ни квартиры, ни машины, ни дачи, то есть ни одного из атрибутов социального успеха. Семья, слава Богу, есть, но качается и вот-вот рухнет. Так что, пора браться за ум и наверстывать свой, как говорит Тома, социум.
Выйдя из приемной директора, я облегченно вздохнул все волнения и переживания унеслись прочь. Кризис миновал. Я попытался проанализировать его истоки.
Кто-то из райкома, вернее всего Мозжерин, как его официальная совесть, звонил на завод, а точнее в партком и еще в горком партии, который тоже продублировал его просьбу не принимать меня на работу, как открытого врага партии.
Конечно же, Осипов чихать на них хотел, но судьба моя висела на волоске. И что-то будет еще, коли заводской партийный комитет коммунистов встречает в штыки не стоит ждать от него благородства, а надо смотреть правде в лицо. Что они еще могут предпринять? пока трудно понять. Но я обязательно, когда представится возможность, выражу свою исключительную «благодарность» истинным ленинцам Южноуральского арматурно-изоляторного завода решительно, хотя в пределах цензуры. Типа, да будьте вы прокляты, упыри с вурдалаками!
Впрочем, сильно забегаю вперед. Скорее всего партократы завода по своим связям постараются доказать, что ко всем моим недостаткам следует отнести еще один что я плохой инженер. Стоит задуматься, как тут быть. Знаю только, что трепетать в их присутствии я не буду. Но и на рожон не стоит лезть, ведь существует разница между боязнью и благоразумным поведением. Хотя, наверное, по информации райкома мое поведение более смахивает на проделки.
Мысль о том, что начинать карьеру на АИЗе приходится не с нуля, а из минусов, была безмерно грустной. То, что будет происходить со мною на заводе, никакого отношения не имеет ни к планам партии, ни к планам народа. Эта работа существует только для меня. И я никогда не забуду сегодняшнего дня не важно, сколько я проживу еще, или куда забросит меня судьба.
Мне очень бы хотелось остаться наедине с собой, чтобы разобраться со всеми чувствами и выработать линию поведения. Нужно детально все продумать прежде, чем идти в цех. Но в цех тоже идти надо: идет мое рабочее время.
Олег Молчанов был одет, как и подобает начальнику цеха, в костюм и рубашку с галстуком. Прочистив горло, он пожал мне руку. Олег, только что ставший моим начальником, был моих лет или даже моложе.
Вам уже приходилось быть сменным мастером? Значит, ничего нового для вас нет в этой работе. Спуститесь в кабинет мастеров старший мастер Монастырников познакомит вас с людьми и цехом.
За другим столом в кабинете начальника сидел его отец Владимир Иванович Молчанов, заместитель начальника цеха. Похоже, кабинета у него своего не было, и он обитал в апартаментах сына. Кажется, он был в курсе моих трений с парткомом и подозрительно на меня косился. Впрочем, может быть, это мнительность.
Цех неплохой, а люди золото, бросил он реплику со своего места.
Монастырников провел меня по всему цеху по всем участкам от станка к станку.
Цех по параметрам Станкомаша был миниатюрным. Станков полно, а людей раз-два и обчелся. Целая группа шлифовальных станков и работает только один шлифовщик. Несколько универсальных токарных станков, и только два в работе. Несколько вертикальных станков фрезерный, сверлильный, долбежный. Парочка токарно-копировальных. Два новых токарных станка с программно-числовым управлением. Возле них токарь-оператор и два его ученика практиканты с ПТУ. Термический участок для отжига и отпуска металлов. Отдельное помещение для огромного карусельно-токарного станка с ЧПУ но он еще в стадии наладки. Бригада слесарей-лекальщиков, изготавливающих ручной мерительный инструмент. Вот и все.