Я с Борей поговорил, Синицын меня подучил дал аттестацию на мой допуск к работе с токарно-копировальными станками. Звучит конечно не комильфо мастеру дает аттестацию токарь-оператор. Но этот документ позволил мне заключить трудовое соглашение с администрацией цеха на выполнение работ на токарно-копировальных станках. Ввели расценки на операцию, и погнали.
День я работал сменным мастером, а во вторую смену переодевался в токари. Там, где мальчишки трудились вдвоем под руководством Бори Синицына, я работал один сразу на двух станках. Впрочем, щупом по копиру и резцом по болванке станки, слава Богу, трудились сами. Моя задача весьма проста поставил заготовку, снял деталь.
Приезжал домой после полуночи. Подъем уже в шесть часов. Уставал, конечно, но все ничего, если бы не теща. Она вдруг обнаружила у дочери растущий животик, и появилась у нее новая мания по пьяному делу сядет в коридоре у нашей двери, стучит в нее каблуком туфли и вопит:
Томка-дура, сделай аборт не хочу от него ребенка!
Тома рядом со мною лежит и не спит, держит за руку меня и уговаривает перетерпеть, не вмешиваясь. А эта косая карга из отведенных мне распорядком дня пяти часов сна умудрялась отобрать еще половину. Как можно дальше жить?
Организм мой поплыл. Я засыпал в автобусе, возвращаясь с работы. Возвращался пешком из города, если кондукторша не будила, и я делал круг. Злость копилась вместе с усталостью. Я понимал рано или поздно быть катастрофе. Почему этого Тома не понимала, не знаю.
Под катастрофой имею ввиду не гибель Земли и цивилизации, а мои разборки с тещей однажды разозлюсь окончательно и пришибу ее насмерть одним ударом.
Но человек существо адаптирующее. На место усталости пришла апатия, поглотившая все остальные чувства. Все кончено жизнь прошла, пришел конец моему будущему. Неудивительно, что мне трудно представить второго своего ребенка похоже, что я не доживу до счастливого дня его рождения.
Меня удерживала от расправы над тещей любовь к жене? да вряд ли. Любовь это блажь пресыщенного организма, а мой был истощен основательно. Мне и секса теперь не хотелось желание было одно: лечь, закрыть глаза и никогда не просыпаться. Последнее чувство уважение к жене исчезло напрочь в эгоистическом желании спать-спать-спать.
Может, гордость меня держала на ногах в те дни? Чувство гордости я моряк! я офицер! я мужчина, черт возьми! я многое могу перетерпеть.
Или чувство стыда Тома же терпит!
Бывали, конечно, и выходные.
Тома занималась своей мамой, если та пьяная, а я отсыпался. Все возвращалось на круги своя как ни крути, никуда не денешься, мы семья, и скоро у нас родится ребенок. Честно говоря, я бы не смог его оставить, если бы даже Тома, в угоду матери, отказалась от меня. Подобные шаги не для меня я слишком исполнен чувства долга. Все, что заложили в меня природа и родители для великих целей впустую. Вся моя жизнь лишь бессмысленная череда неудач.
Почему-то от этой мысли становилось легче. Мне не добиться чего-то в жизни, чтобы потрафить родителям и собственному самолюбию. А раз не добиться, то не стоит и переживать. Жизнь дана для того, чтобы за ней наблюдать. Понаблюдаем.
Надо отдать должное Томе она научила меня сдерживать ярость. Ярость, граничащая с бешенством существенный недостаток. Да и вообще любые сильные эмоции следует сдерживать внутри себя. Тома умудряется не проявлять даже сексуальные оргазмы. Жесткий самоконтроль или их нет совсем?
Одно было абсолютно очевидно игра наша в молчанку с Томой затянулась. Нам еще предстоит ребенка воспитывать, и я подумывал, что мне совсем не улыбается продолжать совместную жизнь с неразговорчивой, скучной женщиной. Пришло время восстановить нормальные отношения. Я напомнил себе, что в обязанности мужа входит добиваться послушания и покорности жены.
Наблюдая, как Тома завтракает субботним утром, любовался ее отменными манерами. Она пользовалась столовыми приборами с грацией эталона, служащего всем примером. Вот что значит быть педагогом! Появилось законное чувство гордости я женился на хорошо воспитанной женщине. Если припомнить манеры ее мамочки, то заслуга Томы в деле собственного воспитания двойная.
И еще подумал, не надо видеть в ней союзника своей мамы это все игра обстоятельств. Она моя жена и хотя бы поэтому заслуживает уважения.