Я не заглядываю так далеко. Мой предел сегодняшнее время, чуть искаженное своим собственным прошлым. Об этом искажении, о моем собственном представлении событий той или иной эпохи, я и пытаюсь написать. Иногда удачно, иногда, не слишком, но всякий раз стараясь найти не только различия, но и неумолимые сходства между днем сегодняшним и временем прошедшим, за десять, сто лет до него. И сообразно этому подобрать нужный тон повествования. Будет оно лишено черт историчности, лишь сохранит ее канву, или строго учтет все известные нюансы того времени.
Все начинается с Первой мировой наша литература старательно обходила ее стороной, вписывая в Гражданскую, будто это одна война, растянувшаяся почти на десятилетие. Отчасти так и было, ведь для России война с центральноевропейскими державами плавно переросла в бойню внутри самой страны, а все те страны, что воевали за или против нашей державы, посылали помощь одной из официально признанных сторон конфликта, «красным» или «белым». И не считая возможным поминать «зеленых», анархистов, националистов и иных народных ополчений, с которыми не менее активно воевали первостепенные стороны гражданской, в том числе. Добровольцев в те времена было так же много у каждого из противников и сражались они каждый за свои принципы, будь то сторонники белого движения или интернационала. Видно, еще поэтому мне просто необходимо стало описать и этих сторонников и гражданскую. Правда, перенес я ее в дни испанской войны, в тридцатые.
Я давно задавался вопросом, что же может делать человек, когда все потеряно, даже, надежда. Как он способен воевать, что в его душе будит желание сопротивляться победителю, пусть еще не официально признанному, но очевидному. Ведь не страх за собственную жизнь, которая для него тоже потеряна. Что-то иное, иного порядка думы движут им в такие часы и дни.
Я постарался ответить себе на этот вопрос. А затем и на другой на который до меня пытались ответить сотрудники британской разведки, отправляя диверсантов в тыл Рейха с целью уничтожения Гитлера. Может ли нация воевать без своего вождя, или убийство его породит лишь новую, куда более мощную волну сопротивления? Операция «Фоксли» должна была дать ответ на этот вопрос. Но ее остановили в последний момент, когда агенты уже оказались на немецкой земле. И я попытался воспроизвести ее и сам для себя разрешить давний спор.
И наконец, последний вопрос. Возможно ли повторение чумы прошлого сегодня? В той же Европе, издавна, задолго до прихода что дуче, что фюрера, что каудильо к власти, считавшей себя братской семьей народов, неспособных пойти войной друг на друга. В сущности, на этом основывался сам миропорядок еще с середины девятнадцатого века, установившейся после изматывающей Тридцатилетней войны. Казалось, больше войн Европа не потерпит. Где-нибудь на периферии, да, но в самом центре, среди самых развитых и уважающих друг друга государств?
Тот же вопрос воскрес совсем недавно когда Каталония проводила очередной плебисцит о независимости. А королевская Испания готовилась к нему, как к последнему бою. До настоящего времени каталонский вопрос не решен, он, как и прежде, год, век назад, подвис в воздухе, ожидая своего разрешения. Но каковым оно будет? Сумеют ли высокие договаривающиеся стороны сойтись и решить дело миром? Или все кончится так, как кончалось всегда в таких случаях, последний раз для Европы в Боснии, в середине девяностых, совсем недавно. И кто скажет, что подобное невозможно сейчас? Пожалуй, только самый отъявленный оптимист. Мир, даже нынешний, слишком хрупок и ненадежен, чтоб на него можно было положиться как на нечто фундаментальное, краеугольное несмотря на Всеобщую декларацию и все прочие хартии и законы, установленные давным-давно, но вспоминаемые лишь в случае большой беды. О которой если и думали, то надеялись, что она пройдет стороной.
Сборник начинается и заканчивается на минорной ноте. Увы, светлые моменты разбросаны только в самих его текстах. Ведь не бывает же света без тени и ночи без звезд. По счастью, не бывает.
С уважением,
Кирилл Берендеев
Говядинка
Неизвестный автор: «Американские солдаты 23 пехотного полка ведут огонь по немецким позициям в Арденнском лесу, 23 сентября 1918г.»
Начались переговоры о мире. Высокие договаривающиеся стороны заперлись в гостинице маленького прифронтового городка, окружив себя двойным кольцом стражей. Первым совместным распоряжением, оглашенным через десять часов переговоров, стало прекращение огня по всей линии соприкосновения. В окопы весть пришла с небольшим запозданием, уже утром, полковой телеграфист долго перечитывал короткое послание, а потом бросился в штаб, тяжело стуча сапогами по прогнившим доскам, под которыми снова хлюпала вода.