Потом, он видно понял, что мышей мы не едим, и однажды, долго его не было. Мы уж подумали, что с Барсиком что-то случилось. И вдруг, смотрим, по крыше наш кот идет и в зубах, что-то тащит. Прямо волочит.
Шут те дери! Чегой-то он, может крысу удумал нам на обед тащить?! всплеснула мать руками и побежала ему дверь открыть. Рада, что кот нашелся.
Кот и вошел в дверь, да так важно, и положил перед столом круг краковской колбасы!
Боже ты мой! Да где ж ты спер ее?! удивился отец, рассматривая колбасу. Точно, в колбасной лавке!
Мать, как ты думаешь, может, вернем? А то не дай Бог, еще на нас подумают! Да и можно ли ее есть? с сомнением спросил отец.
Да вроде в шкурке, не испорченная. Сварим, вот и нормальненько будет, посмотрела на колбасу мать. Возвращать!? Кот старался, а ты возвращать! Сегодня вечером праздник устроим!
Ну что, Барсик, а тебе кусочек отрезать? мать погладила кота, а тот на коврик ушел и заснул, уработался, полкило в зубах по крышам таскать. Лавка-то на соседнем переулке была. Но, шкурок ему и щей оставили. Он ведь такой был, ел все подряд, даже соленые огурцы. Вот какой кот! Так, что за картошку его ругали не очень.
Краковской, и я бы съел, заметил Павлик. Где бы нам такого кота раздобыть?
Мать, а помнишь, как мы с тобой в войну за дровами ползали, и как ты застряла, засмеялась Надя, отложив гитару и взяв из вазочки конфетку.
В войну холодно было, дров нет, ты в Новосибирске, отец на фронте, а мы с матерью здесь одни. Уже все что можно и нельзя сожгли. Даже книги. Как жалко было словарь немецкий! Толстенный, на двадцать тысяч слов! Мне его еще Николай Карлович Фон Мекк подарил, когда мы в Прозоровке на его даче жили.
На тебе, Надечка, словарь, говорит. Учи язык, а потом, как дедушка Карпинский, академиком станешь, вспомнила мама. Он меня любил. Всегда что-нибудь подарит. Такой хороший человек был! Но, в 29 его расстреляли. Помнишь, мы с тобой у него на даче клад закапывали? спросила она Веру. Так вот в тот день он и не пришел домой.
А я его совсем не помню, сказала Вера. Мне же было тогда года три.
Надька, я застря-я-яла, тихо проговорила Надя, подражая дрожащему тоненькому голосу бабушки. Тяни меня, я ника-ак.
Все снова засмеялись. Потому что эту историю знали все..
Вам смешно, а я думала так и замерзну в снегу. Так меня утром с поличным и найдут! Я уж Николаю Угоднику молиться стала, взяла пачку сигарет Мария Ивановна.
***
Била би водка и хвост селедки пропел дядя Паша, специально коверкая слова, наливая себе еще стопочку.
И, тут, наверное, мне тоже очень захотелось поесть. Мне захотелось в эту веселую компанию, голоса которой, я слышала и узнавала. Чего-то мне не хватало, и перестало быть удобно, в этом мире, в котором я росла уже несколько месяцев. Я очень захотела посмотреть, над чем, так весело смеются там за столом, и что такое капустка и конфетка.
Что-то живот очень схватывает. Может ничего, просто так? сомневаясь, спросила Надя, и скорчилась.
Да, нет Надечка, наверное, это схватки! Озабоченно посмотрела на нее Вера. Давай, давай одеваться. Чего тянуть. Это не отложишь! Вторые роды быстрее.
Надька, давай девочку, сказала Мария Ивановна, вставая к печке спиной. Завтра я к тебе зайду в больницу.
Кого Бог даст сказала Вера, улыбаясь, лишь бы все нормально было.
А сама обиделась, потому что у нее был мальчик. Вера часто обижалась, и при всей своей улыбчивости была пессимисткой.
У Нади были грустные глаза, даже когда она смеялась, но при этом, она была оптимистка. И старалась никогда не унывать, так учил ее отец.
Ой, помру, не дойду, вдруг выскочит? стараясь показаться веселой, охнула Надя.
Надя, не говори глупости, успеем. Еще часа два в запасе есть. Пока схватки участятся, дойдем. За минут двадцать. Вера училась на медсестру и работала в санатории, поэтому она знала, как обращаться с больными. И ей очень хотелось быть врачом.
Пройдя просеку, и перейдя насыпь запасной железной дороги, а потом, пройдя по снежному полю, они благополучно прибыли в больницу Колонца, где среди других отделений было и родильное.
Я родилась меченой, зато, не потеряюсь
И через час, я не просто родилась, я выскочила, как пробка от шампанского, так рассказывала моя мама. И было это 8 марта 1949 года. в восемнадцать часов. Год Быка и месяц Рыб.