Все может быть. Но, к счастью, он может приехать под видом кого угодно. Мы не знаем, чем он занимается в обычной жизни, где живет. Сообщения ему передают во Франции. Это все, что нам известно. Это и помогает ему столько лет работать. У нас не было даже подозрений, что он двойной агент. Все операции, что он проводил, успешны, никакой дезинформации.
Да, вымолвил генерал. Как он столько лет держится. Один живет или есть семья. Удивительно. Но я отвлекся.
Даже если он будет курьером, то это снижает риск провала нашего агента при наличии у него информации.
Не подставить бы нелегала.
Мы не подставим, мы не знаем, в каком качестве он там появится. Риск есть всегда, он знает это лучше нас.
А это будет твоя задача. Завтра в час дня, придешь отдельно, и мы обсудим. Свободен.
Виктор Николаевич поднялся и вышел. Оставшись один, генерал несколько минут сидел, молча, думая о возможном развитии операции. Он был профессионал и понимал, что использовать нелегала для краткосрочной операции опасно, но кто знает, может быть, это и выход, и это тот единственный шанс, что им предоставлен. Генерал поднял трубку одного из телефонов и набрал номер: Я сейчас спущусь.
После этого вышел, сказав секретарю, что будет через час, не посвящая его, куда направился. Он знал, что не все дела сотрудников могли принести к нему в кабинет.
2
Я уже не спал, но глаза еще были закрыты, память сна была свежа, и там, во сне, мне казалось, что я чувствую запах хвои, озерной воды и прелых листьев. Мое воображение рисовало мне яркую картинку начала осени в лесу на берегу озера. Я хотел быть там, наслаждаться тишиной, легким теплым ветерком, что срывает листья, и те, с шорохом, ложатся на землю, а я просто сижу, отгоняя мысли, очищая голову от их случайности. Но, увы,я был там, где был. Улыбнувшись, открыл глаза, и увидел привычную обстановку своей спальни. Чувствовал я себя бодрым, выспавшимся, полным сил, и начал мысленно строить планы на день, чуть дальше, но не забегал далеко вперед, что было смешно при моей профессии. Я думал, что время со мной, и я им могу распоряжаться, хотя бы в эти ближайшие дни. «Хочешь рассмешить Господа, расскажи ему о своих планах» вспомнилась кем-то произнесенная или прочитанная фраза, и улыбка стерлась с моего лица. Да, ошибался я строя планы в эти минуты, но, к счастью, еще не знал об этом, поэтому поднялся с хорошим настроением.
Раздвинув шторы, посмотрел за окно, погода не радовала: моросил мелкий дождь, хотя сквозь тучи пытались пробиться солнечные лучи и им это удавалось. Приоткрыв балконную дверь, я выглянул сыро. В течение последующих тридцати минут я занимался гимнастикой, чтобы поддержать себя в форме, а затем отправился в душ. Уже позже, войдя на кухню, чтобы приготовить себе завтрак, я заметил, что остатки рваных туч уже покидали небо Парижа.
Приготовив омлет и сварив кофе, я разместился за небольшим столом, наблюдая, как очищается небо и настроение, и так не плохое, поднялось еще на несколько градусов выше. Потребности в спешке идти на работу у меня не было, но это не значило, что я мог весь день сидеть и наблюдать за капризами погоды. Пора приступать к делам. Когда уже выехал на улицы Парижа, чтобы отправиться на работу, то о дожде напоминал лишь мокрый асфальт, да и то в тени, где тот еще не успел высохнуть. Теплый весенний день отвоевывал свое.
Я неспешно двигался в потоке машин, водители которых, как и я считали, что вот у меня есть дела, а вы то, куда все едете? Мой путь лежал к галерее, владельцем которой я являлся. Ранее у меня были иные виды бизнеса, я сумел неплохо заработать и был вполне состоятельным, но теперь была только галерея, она была для души, но и доход приносила. У меня было много знакомых в мире искусства, как во Франции, так и за ее пределами, поэтому жизнь не была скучной.Моя деятельность, как официальная, так и не очень, позволяла мне много, где бывать в мире, но,к сожалению, не всегда по собственному желанию. Я, Жан Марше, француз, галерист, на самом деле был разведчиком нелегалом, проще шпионом, а именно, Егор Зотов, с оперативным псевдонимом ZERO. Почему ZERO? В «Тайной доктрине» Блаватской Е.П., написано «нуль становится числом, только когда одна из других девяти цифр предшествует ему, являя, таким образом, его сумму и мощь». Это было про меня. Мой нелегальный выход наступал лишь тогда, когда совершалось какое-то событие, не без участия человека. Эти действия, порой незнакомых мне людей, вынуждали меня отвлечься от галереи и интересоваться иными вещами и событиями.