Конечно, можно было думать так, как привыкли все: «Отражение полностью повторяет движения человека, оно послушно ему, и не имеет возможности жить своей собственной жизнью». Но, что это доказывает? Может быть, это человек повторял движения своего двойника, а тот считал его своим отражением. Ведь если отражается человек, то вместе с ним отражаются и запахи, и воля,, и мысли, и все, все Ведь все имеет свою материю. И тот мир также удобен и реалистичен для тех отраженных людей, как для нас этот! Они со своим миром одинаковы, и он приспособлен для них, как и этот для Виктора. Здесь Виктор с удовольствием ел свою котлету. А отраженный Виктор, с не меньшим удовольствием, ел свою, отраженную!
Тысячи лет люди смотрели в зеркало и видели перед собой, все то, что и очень легко, и просто объясняет наш мир. Смотрели и не видели. Увидел только я! Я открыл страшную тайну! Виктор откинулся на спинку кресла, и взгляд его ушел еще дальше в себя. Почему, страшную? подумал он.
Да, потому что воспользоваться ей, это все равно, что прыгнуть в бездну океана, надеясь, что возвращение будет таким же простым и безболезненным. Но, даже, Океан, предполагает вероятность благополучного исхода, потому что хоть он и велик, опасен и безграничен, но, он свой, земной, немного изведанный и немного покоренный. А вот зазеркалье?! Войти в зазеркалье и вернуться назад, нет такого зафиксированного и проверенного метода, и не существует, написанного на эту тему, учебника.
Да, эти мысли часто крутились в его голове, но, прежде, чем сформировать их в законченную теорию, он сделал еще два важных открытия, которые также не поддавались известным законам физики, а были гораздо ближе к загадкам психики и метафизики.
***
К первому своему открытию он пришел совершенно случайно. Тогда умер его коллега, и несколько человек вместе с ним поехали помочь семье и почтить его память. Виктор не считал этого человека своим близким другом. Беседы в курилке, какие-то мелкие стычки по работе и все! Поэтому Виктор очень удивился, когда, посмотрев на гроб, он вдруг начал давиться от рыданий, подступающих к его горлу. Он хоронил раньше и более близких людей. Но, такого состояния у него не было никогда. Почти чужой человек выжимал из него массу страданий. И, видно, весь облик Виктора представлял очень впечатляющее зрелище, что какие-то женщины, даже, предложили ему успокоительное, потихоньку спросив у жены, кто это?
Нет, он не был ни родственником, ни близким другом, и тем не менее! Мало того, это было странно еще и потому, что, посмотрев на сослуживца, лежащего в гробу, он вдруг понял, что это всего лишь тело, оболочка, а Сереги в ней нет! То есть, то, что представляло именно Сергея, не умерло вместе с этим телом, оно просто покинуло уже неудобное свое вместилище. И все! Он ощутил это очень ярко.
***
Потом Виктор стал прислушиваться к себе, и все старался уловить эту субстанцию, которая составляет часть живого человека, и покидает его потом, в своем теле. Он даже попробовал сделать такой эксперимент. Он представил руку, и ощутил ее. Он представил каждую частичку своего тела и ощутил ее. Он натренировался чувствовать каждый кусочек своего тела. Он ощущал даже свою родинку над губой. После этих экспериментов, наверное, его натренированное чутье, вдруг определило и то, что он не видел, но был уверен, что оно есть.
Он представил свое Я, и обнаружил его где-то посередине своей груди. Между кадыком и желудком. Он ощутил эту точку, даже, как-то тяжело, даже, как-то навязчиво. Раньше он думал, что его Я живет в голове, но, теперь, он был точно уверен, что оно находится в груди. Оно, как будто, сразу защекотало его там внутри. Нежно и настойчиво! Именно в тот момент, когда он попал в точку его пребывания. И это было верным признаком.
«Я» не было выдумкой, потому что, имело свою реакцию на его мысли, и обрадовалось, что его, наконец-то заметили! Как обрадовался этому каждый, незаслуженно незамеченный человек, или как узник, которого наконец-то выпустили прогуляться.
Затем он пошел дальше! Он начал тренировать себя на том, что пробовал уловить реакцию «Я» на свои поступки. Оказывается, они иногда огорчали «Я» и тогда, в этой точке, где оно жило, возникал дискомфорт, он зудил, он пожирал и обличал.
Почему? думал Виктор. Ведь это сделал я, и мне от этого действия хорошо! Но, почему зудит внутри?
А как ликовало «Я», когда он жертвовал собой, и делал добро. От его восторгов на глаза Виктора навертывались слезы умиленья самим собой, в такие моменты его Я сливалось с ним, и они были одним целым.