Ирина Критская - Сезон нелюбви

Вновь в полынных степях сотни яростных солнц
иссушили траву добела.
И над самой рекой в синеве  испокон
золотые летят купола.
Золотые летят и исходит трезвон,
разбивая рассветную тишь
Твой полет в поднебесье уже завершен,
ты, я знаю, уже не летишь.

Ты уже не летишь средь холодных миров,
зябко ежась от звездных дорог,
Гонит в травы пастух стадо cонных коров.
вот и полдень горячий песок
Ты бежишь и смеешься под синью небес,
босиком, в сарафане, с бантом
Я закрыла глаза, только сон не исчез,
я всё время пишу не о том

Дом над речкой и сад, вишен алый туман,
В палисаднике флоксовый мед.
На скамейке забытый старинный роман,
желтоглазый, пушистенький кот
в круге теплого солнышка тихо мурчит 
ждет хозяйку и щурит глаза.
Это только во мне до сих пор всё горит,
всё не знаю, что Богу сказать.
Всё не знаю, что там, где полынный разгул 
рыжей девочки смех всё слышней.
Все пишу по ночам ей свою ерунду,
все тоскую, тоскую о ней
А она гонит уток на старый затон,
собирает кубышки в букет,
И мальчишка соседский в неё вновь влюблен 
в этот яркий и солнечный цвет
кучерявых волос, заплетенных жгутом,
В зелень глаз и в характер  кремень.
Утекает вода вместе с майским дождем,
и опять растворяется день,

Я уже не тоскую, о чем тосковать,
только жаль, мне уже не найти
этот дом, это детство и ту благодать,
даже если полжизни в пути

То ли плачешь, а то ли ждешь
Странность слез, будто в чае соль.
Не кончается этот дождь,
урезает аккорд бемоль
до звучаний печальных струн,
до стенаний осенних лир.
Отражения глупых лун
так похожи на сотни дыр
в сером, старом полупальто,
что напялил дурной июнь 
вот и сеет сквозь решето
Воду, воду Попробуй, сплюнь
через левое пару раз 
в черта, в дьявола  от тоски.
И гортанно поет намаз
кто-то истовый у реки
Дождь все лепит, в лугах туман
не развеется, хоть умри.
Но торжественный, как орган
Соловьиный зов  до зари!

В пене складок разлив луны,
и сияньем окаймлены
серединки  нежней желтка
Лето летнее здесь пока.
Лето летнее  дождь стеной,
бьётся в стекла жучок шальной,
зацепился за бахрому.
Лето летнее  в дар ему.
Да и мне бы  остановить
лета прялку, но вьётся нить
Тень касается лепестков,
Серединок нежней желтков

Хоть всю жизнь проведи на скрещеньях дорог,
сердцем выстынь
Стань травинкой простой, кем-то скошенной в стог,
только пристань
замаячит однажды. В минуту, когда
всё пропало,
ты увидишь, как в детстве сочна лебеда
у причала.
И качается лодка на тихой воде,
спят кувшинки,
Морщит нос старый леший  в седой бороде
паутинки,
Там парным молоком пахнет к ночи река.
«Утя-утя» 
Звонко бабка кричит, как орешек, крепка.
А в закуте
так тепло, и козленок родился едва 
ножки ломки,
и манит чем-то тайным и страшным подвал 
всё б в потёмки!
И рвануть прямо к маме, от страха без сил,
с комом в горле,
и читать целый день, благо дождь моросит
Конан Дойля.

Мне б на этот причал! Там, где старый баркас
я б осталась!
Но пройдя сто дорог что-же я каждый раз
возвращаюсь