Смягчающее обстоятельство - Кивинов Андрей

Андрей Кивинов

— Ото! Красиво он ее. Я об этом с детства мечтаю, — Величко поддал ногой покореженный бампер «мерседеса».

— О чем?

— Ну, ты представь, какой кайф. Подгоняют к тебе новенькую, красивенькую иномарочку. Конфетку в фантике. Вся блестит, сияет, движок урчит не громче вентилятора. «Феррари» там или «ягуар». Ручной сборки чтобы. Баксов так за полмиллиона. А ты берешь ломик и этим ломиком от всей души как начинаешь ее курочить! Для начала по стеклу, потом по капоту… Разве не кайф? Полный оттяг! Они ее вылизывали, а ты — ломиком, ломиком. Я мужика очень хорошо понимаю. Жена для него лишь поводом была, а истинная причина только в этом.

— В чем?

— Ну, ломиком. Для оттягу.

— Интересная версия. Величко заглянул внутрь салона.

— Кожаная обивка. Да, ребяткам это влетит в копеечку.

— Ребяткам бы на этом свете остаться. А «тачек» они себе еще набыкуют. — Оперуполномоченный Алексей Данилов попытался открыть переднюю дверь «мерсака», но безуспешно, замок переклинило. — Да, мужик был не в настроении — одним молотком так «тачку» отрихтовал.

— Я тебе точно говорю, любовь здесь ни при чем. — Младший опер Величко прицелился и ударом ноги выбил осколки из треснутой фары. — О, теперь порядок. Из-за любви он мужичков разукрасил, а «мерсак»-то за что?

— За компанию.

Машина выглядела фантастически, будто участвовала в съемках «Терминатора». Она стояла в центре глухого, заснеженного двора, задними колесами прочно сев в сугроб, усеянная осколками собственных стекол и рваными ранами на никелированных боках. Такие повреждения правке не поддаются, хозяину придется искать новые запчасти. Если, конечно, хозяина удастся поправить. У него тоже рваные раны. Головы и промежности. А голова — не капот и не бампер, новую не найдешь. Промежность и подавно.

Алексей приподнял капот, взглянул на бирку с данными машины. Ого! Девяносто седьмой год выпуска. Новенькая игрушка. Была.

Молоток, валяющийся в метре от «мерседеса», Данилов заботливо накрыл картонкой, чтобы ожидаемое с минуты на минуту начальство не начало хватать вещественное доказательство. Хотя бы до приезда эксперта. Впрочем, отпечатки на молотке — это так, скорее для формальности. Задержанный ничего не отрицает, да и вряд ли потом в отказ пойдет.

— Ну чего, может, в «хату» сходим? — предложил Величко.

— Я уже был. Свидетели есть, все нормально. Там коммуналка, соседи не спали, в окна таращились, как на спектакль.

— Да, сценка тут была комедийная.

Данилов прибыл на место происшествия первым. Задержанный никакого сопротивления не оказывал, сидел в сугробе и молчал. Двор хорошо освещался, прямо над машиной висел фонарь. Пятна крови на белом снегу делали место происшествия похожим на ристалище после рыцарского турнира. Картинка изрядно впечатляла. «Скорая» еще не уехала, обоих потерпевших затолкали в одну машину, где врач проводил сеанс экстренной терапии.

Алексей пересадил задержанного из сугроба в «уазик» и в сопровождении участкового отправил в отдел, сам оставшись выяснять обстоятельства. Врач на вопрос «Ну как?» ответил так же просто:

«А никак», что означало возможный летальный исход.

Данилов уточнил, куда отправят тяжелораненых, и поднялся на второй этаж дома, в квартиру задержанного. Несмотря на ночное время, в квартире никто не спал, и картину случившегося удалось выяснить довольно быстро. Спустившись вниз, Алексей наткнулся на своего коллегу Стаса Величко, приехавшего на подмогу.